Форум » Жилые кварталы » Заброшенный особняк в состоянии вечного ремонта » Ответить

Заброшенный особняк в состоянии вечного ремонта

Микацуки: Шикарный загородный коттедж (описание будет позже)

Ответов - 40, стр: 1 2 All

Микацуки: Кадзу вел машину легко и непринужденно, ухитряясь не сталкиваться с постами дорожно-транспортной службы, особенно не гнать и избегать столь характерных в этот ранний час пробок. «Ниссан» выехал за приделы города и въехал в гараж шикарного особняка, вид которого несколько портили строительные леса, попадавшиеся на глаза то здесь, то там. Микацуки хмыкнул и, отстегнув ремень безопасности, вытащил мирно спящего Себастьяна из авто, неромантично перекидывая инертное тело через плечо и унося в дом. Ключи от особняка ему передал один милый ушастый мальчик, который с жаром доказывал, что «ничего плохого сенсею» не сделает, что любит его, и что обязательно утопиться/повеситься/спрыгнет с телебашни, если Кадзутака ему не поможет добиться любви предмета страсти. Мужчина тогда взглянул на подрагивавшие пушистые ушки и нервно бьющий по ногам хвост и усмехнувшись, согласился примерить на себя униформу Купидона – если та, конечно, не заключается в отсутствии униформы вообще. К Грею это не относилось, потому что вскоре он был избавлен от одежды и заботливо усажен боком к металлическому шесту, торчащему на подиуме в центре шикарно (как и все в этом доме) отделанной гостиной, предварительно сковав руки и пристегнув Себастьяна у шесту наручниками, обитыми пошлым розовым плюшем. Часа через полтора должно было приехать уже упомянутое ушастое недоразумение, а пока следовало проследить, чтоб пленник не наделал глупостей. Кадзу удобно устроился в кресле, читая сводку новостей в свежей газете, попивая мартини и ожидая, когда Себастьян очнется.

Себастьян: Сон был не сказать чтобы неприятный, но и приятным его назвать было нельзя. Себастьян сам не мог понять как относится к этому сну хотя бы по той простой причине, что он его не помнил. Грей медленно приходил в себя, тело неприятно холодила какая-то железная труба, а под ягодицами ощущалось что-то твердое, плоское и большое. - «Странная машина», - мелькнула ленивая мысль, которая заставила учителя таки продрать глазки и оглядеться. Машины в обозримом пространстве не обнаружилось, зато обнаружилась шикарная комната, новый знакомый уютно устроившийся с газетой в кресле и наконец железная труба которая неприятно холодила обнаженную кожу. - Ммм…- решил подать признаки жизни Себастьян, поднимая руки к тяжелой со сна голове. Неприятно звякнула цепочка, скребнув по железу, и запястья неожиданно дернуло, заставив взгляд учителя метнуться к рукам. - «Наручники? Ах да… маньяк»,- после парусекундного разглядывания собственных рук в необычном плюшевом оформлении, вспомнил он. - Не думал, что такому привлекательному парню нужно похищать кого-то, - медленно проследовав взглядом от кистей по обнаженным рукам до тела и наконец убедившись, что ему не показалось и он действительно голый. - Все-таки я был прав, маньяки существуют, - легкая насмешливая улыбка скользнула по губам Грея. Со стороны могло показаться, что учитель чуть ли не каждую неделю оказывается в таком положении, хотя в душе начало закрадываться подозрение, что он вляпался. Это подозрение зародило в душе Себастьяна легкую нервозность, которая при благоприятной пище вполне могла превратиться в панику. Пока ему удавалось бороться с начинающими шалить нервами.

Микацуки: Милая жертва произвола Жертв, наконец-то решила очнуться. Микацуки отложил газету и улыбнулся, подперев голову кулаком и наблюдая за попытками Себастьяна отогнать дремоту и слабость, которые должны были преследовать молодого человека еще около получаса. - Как Вы себя чувствуете, мистер Грей? – любезно осведомился Кадзу, сохраняя хрупкий ледок формальности, несмотря на то, что собственная роль похитителя а так же состояние похищенного, мало способствовали изысканной вежливости. – Быть может, воды?.. Есть сейчас Себастьяну вряд ли могло захотеться. Сколько Кадзутака знал, сейчас к слабости и сонливости в неповторимую гамму ощущений Грея должна была вплетаться тошнота – слишком легкая, чтоб вызывать какой то серьезный дискомфорт и достаточная, что мысль о еде вызывала отвращение. Мужчина тонко улыбнулся уходя от ответа на завуалированный вопрос о причине похищения. Себастьян был неповторимо изящен в этой простой манипуляции, сочетающейся с той Толькой юмора, с которой он воспринял свое нынешнее положение. - Все-таки я был прав, маньяки существуют - Рад, что мы это выясняли, - усмехнулся Микацуки, подходя к пленнику с изящным хрустальным фужером, в котором плескалось, играя пузырьками, шампанское. – Не надо меня бояться, мистер Грей, я пока вполне безобиден… Себастьяна дразнить было наредкость занимательно. Кадзу приподнял лицо молодого человека за подбородок, поднося фужер ближе к его рту. Золотистая жидкость дразняще скользнула по нежным губам, вкус которых мужчина все еще прекрасно помнил. Жаль, что они не встретились с этим человеком при иных обстоятельствах… Да, жаль… Хлопнула входная дверь. «А не рановато? Мы договаривались часа через два… Или?..» Шаги на лестнице. Пальцы Кадзутаки, все еще удерживающие подбородок Себастьяна, дразнящее скользнули по его губам, подушечками пальцев нежно и невесомо очерчивая их контур. Шаги в коридоре. Микацуки даже пожалел, что не носит с собой оружия, но тут же себя оборвал. Он, разумеется, не собирался из-за невинного (ну, или не совсем…) розыгрыша обрывать чью-то жизнь – это не казалось веской причиной. Шаги у двери. Кадзу улыбнулся Себастьяну, касаясь дразнящим поцелуем влажных от вина губ…


Себастьян: Тело протестовало против насильственного погружения в сон и от этого не самого приятного пробуждения вялостью и легкой неуверенностью в координации. Казалось, что толи слишком мало спал, толи наоборот спал слишком много, это было неприятно. Дополняло букет впечатлений легкое подташнивание, что почему-то ассоциировалось у Грея с беременностью. -«Господи, а если я залетел?» - промелькнула паническая мысль, которую учитель отогнал вспомнив элементарную анатомию. Абсурдность мысли дошла до него всего через пару мгновений, вытеснило зарождающийся в глубине души страх. - Вы знаете… ужасно, - не менее любезно отозвался Себастьян на вопрос о самочувствии. – От воды не откажусь, благодарю. Изящная вежливость видимо была придумана именно для таких моментов, ни шагу в сторону, ни одного лишнего слова. Раздражать пока что вежливого «маньяка» не хотелось, Грей слишком сильно любил свое тельце, чтобы добровольно подвергать его лишним повреждениям. Железная труба холодила бок, хотелось от нее отстраниться, но это бы выглядело глупо, да и довольно бессмысленно. Хотелось одеть хоть чего-нибудь, каким бы учитель не казался другим, у него были понятия элементарной скромности, впитанные с рассказами матери, тяжелой отцовской рукой и общественным мнением, не высказанным, но ощутимым почти физически. - «Особенно радует слово «пока»», - беззвучно вздохнул Себастьян, наблюдая за приближением Роберта с бокалом того, что до этого было названо водой. - Вроде мы говорили о воде, - чуть шевельнул в улыбке уголками губ мужчина, впрочем, с готовностью приоткрывая губы, позволяя золотистой прозрачной жидкости скользнуть в пересохший рот. Какой-то звук, стук, слегка затуманенное сонной одурью сознание не сразу классифицировало его. Хлопнула дверь. - «Значит, маньяков как минимум двое», - промелькнула нерадостная мысль. – «Может, они из-за меня передерутся и я буду спасен?» Пальцы Стенфорда на губах, нежные прикосновения, приятные, если бы не наручники и ситуация. Учитель на всякий случай даже задержал дыхание на вдохе, ожидая что будет дальше. Маньяки просто так нежными не бывают, это наглядно объяснял американский, да и не только американский кинематограф. Не готовый к упражнениям организм не выдержал, воздух с тихим шелестом вырвался изо рта, опалив прижавшиеся к нему губы Роберта. Грей непроизвольно напрягся, первый и последний поцелуй с этим человеком закончился не очень романтично, и учитель непроизвольно ожидал чего-то подобного. Обошлось, похоже, что «маньяк» на сегодня уже закончил с неожиданностями. - Роберт, что вы от меня хотите? – Себастьяну пришлось сильнее откинуть голову, чтобы хоть немного отстраниться от чужих губ. – Эта загадка меня слишком интригует, вы хотите, чтобы я умер от любопытства?

Enrique di Lore: ____ Начало игры________ Утро началось просто фантастически. Энрике даже не слишком хотелось нежиться в постели, настолько хорошим было настроение. В таком настроении самое то – строить планы по покорению мира, или завоеванию чьей-то любви. Хотя, что касается любви, то в любви того единственного, кто был нужен Энрике, у ди Лорэ не было ни малейшего сомнения. Себя он любил безоговорочно. Собственно этот огромный дом не был собственностью Энрике. С его расходами на шампуни, маски для волос, массажные и косметические салоны, итальянец мог бы позволить себе разве что скромную квартиру, но так получилось, что один из близких друзей, имея подобные райские местечки в разных уголках мира, уехав в очередной медовый месяц в Пуэрто-Рико, оставил дом на Энрике, наивно полагая, что итальянец займется ремонтом западного флигеля. Выбравшись из душа, и только чудом не намочив волосы, ди Лорэ, провел полчаса перед зеркалом, терзаемый мучительным выбором – надеть темно-бордовый приталенный жакет или любимую шелковую рубашку темно-синего цвета. Выбор был определен, исходя из того, что широкий ремень с роскошной витой пряжкой в стиле барокко лучше будет смотреться с рубашкой, чем с жакетом. Более-менее приведя себя в порядок, блондин намеревался совершить завершающий ритуал нового дня – а именно, спустившись на кухню, сварить себе чашку кофе, и просмотреть свежие газеты, которые уже лежали на пороге особняка, доставленные почтальоном. Он вышел, чтобы забрать газеты, и возвратившись в дом, хотел уже направиться на кухню, как вдруг услышал голоса со стороны гостиной. «Неужели кто-то задержался после вчерашней вечеринки?» - слегка удивился ди Лоре, пытаясь вспомнить, кто из гостей вчера уезжал последним. Вспоминалось с трудом, и причиной тому было вовсе не похмелье: Энрике вообще пил мало. Причиной было скорее всего то, что как обычно, светловолосое божество во плоти, думало только о себе, не слишком акцентируя внимание на происходящем. Так или иначе, нужно было пригласить загостившихся ребят на чашку кофе, а потом вежливо выставить их. С такими мыслями, Энрике и распахнул дверь гостиной, с любезной улыбкой намереваясь пожелать доброго утра старым знакомым. Правда, обнаженный приятный мужчина, прикованный к пилону для стриптиза, явно не принадлежал к числу знакомых Энрике. Заметив некоторые из своих аксессуаров, вроде дисциплинарных поясов, тростей для порки, фривольно разбросанными по комнате, ди Лоре слегка смутился, от чего на скулах заиграл трогательный румянец. Определить по затылку и пиджаку степень знакомства с брюнетом, который как раз в этот момент разомкнул поцелуй, было весьма затруднительно. Но когда тот отстранился, Энрике пришел к выводу, что если был знаком с этим темноволосым метисом, то эпизод из прошлого, когда такое знакомство состоялось, затерялся в памяти. «Скорее всего, эта парочка – друзья моих друзей, пришедшие на вечеринку, и нашедшие здесь взаимность интересов в играх с наручниками» - решил блондин, и успокоившись, мягко рассмеялся, слегка пожурив заигравшихся парней: - Так, дорогие мои. Ночь закончилась, и ко мне скоро должен прийти один из моих учеников с каким-то другом. Так, что чтобы не смущать детей – вам стоит закругляться в своих развлечениях, или, - зеленые глаза задержались на прикованном у шеста мужчине, - я могу запереть гостиную и одолжить вам, сударь, шариковый кляп, и пару дисков с хэви-металл, чтобы крики и стоны не смущали моих юных гостей. Вспомнив о том, что в планах на это утро на первом месте было кофе, Энрике, как человек вежливый, счел своим долгом предложить гостям разделить это удовольствие. - Я собираюсь сделать себе кофе и пару тостов, - сообщил он невозмутимо, - кто-нибудь желает присоединиться? И кстати, - изумрудный взгляд задержался на лице приятного метиса, - быть может вы исправите то досадное недоразумение, что я не знаю ваших имен?

Микацуки: Кадзу нравилось самообладание Себастьяна. Чувство юмора ему не отказывало даже в ситуации, подобной этой, а устаивать истерики с требованиями немедленно вернуть свободу честному сенсею, он явно не собирался. Микацуки даже начало казаться, что Грею нравится текущее положение дел. Как же, как же… Адреналин. А спектакль не удался. Тщательно срежиссированное представление, имеющие целью вызвать всплеск поистине занимательных чувств типа ревности и смущения, у одного милого ушастого создания, обрел другого зрителя, не оценившего режиссерского замысла. «И даже дом не проверил, поверив пацану… Теряешь хватку, Кадзу-у-у» - насмешливо пропел в голове голос Лоан. Микацуки чуть повернул голову. Молодой мужчина, красивый настолько, что это уже переставало быть предметом восхищения, а слегка пугало, стоял на пороге комнаты и мало походил на эквивалент Мияги – мальчишки, который снабдил Кадзутаку ключами и смазанными инструкциями по доставке «сенсея» в особняк его «друзей». Кадзу повернулся полностью делая шаг к светловолосому незнакомцу и чуть склоняя голову в вежливом приветствии, словно не за его спиной сидел голый и прикованный к шесту Себастьян… впрочем, было непохоже, что хозяина дома (ну а кого еще? убить Мияги!) подобное положение вещей шокировало, особенно учитывая множество приспособлений, в обилии раскиданных по комнате… Предложенный кляп среди них тоже был. - Кофе – это замечательная идея, но боюсь моему другу придется остаться здесь… - Микацуки мягко улыбнулся, отмечая про себя, то несмотря на то, что ему опять приходится разговаривать задрав голову, незнакомец не выглядел ни массивным и неуклюжим, ни болезненно-худым. – Вы же понимаете… Что именно блондин с чарующими глазами должен был понять, предоставлялось додумывать ему самому. - Роберт Стенфорд, - полуправда срывалась с губ легко, словно бабочка касалась своим невесомым крылом. Чтоб красиво лгать, нужно верить в то, что говоришь. Почему бы и нет? Могло же матушке прийти в голову назвать своего сына в честь своего отца, верно? Взгляд, исполненный смущающей мягкости, вновь обратился к Себастьяну, лаская беззащитное в своей наготе гармоничное тело. – Быть может Вы тоже хотите кофе, мистер Грей?..

Себастьян: В их «непринужденную» беседу вмешалось третье действующее лицо, которое оказалось совершенно не удивлено наличием двух незнакомых мужчин в своем доме. - «Ну, хоть имя спросил, хотя я бы выкинул наглецов и без этого», - мелькнуло в голове Грея, заставляя на мгновение забыть, что его вопрос был проигнорирован. Впрочем, возмущаться он и не подумал, понимая, что в этой ситуации «король» не он. А вот следующая фраза заставила брови учителя приподняться. - «И что у него за ученики такие?» - бросив еще один беглый взгляд на обстановку комнаты и теперь отмечая пропущенные сначала «элементы декора» разбросанные вокруг, мысленно вздохнул мужчина. Испытывать на себе их действие желания не было никакого, и Себастьян почувствовал чуть большую симпатию к своему похитителю, который теперь показался ему более безопасным. Учитель молчал, стараясь не вмешиваться в чужой разговор, надеясь за это время понять хоть что-то в происходящем. Напряженная работа мысли, которая в данный момент еще требовала некоторых усилий, отвлекла от вновь зарождающейся нервозности. - Я бы предпочел какао, хотя от кофе тоже не откажусь, - с вежливым кивком отозвался Грей, когда внимание и похитителя, и неизвестного красавца-блондина оказалось приковано к нему. Вопрос о имени он предпочел проигнорировать, хотя бы потому что хозяин дома сам не представлялся, да и Роберт назвал уже его фамилию. - Но еще больше я бы хотел получить хоть что-то из одежды, - учитель осторожно поменял позу, стараясь хоть как-то прикрыться от взглядов двоих мужчин. Ситуация начала его смущать, что не было уже довольно давно, детям пока такое было не под силу.

Enrique di Lore: Привычное внимание к мелочам зацепилось за сочетание Роберт Стэнфорд, и прозвучавшее «мистер» в обращении к обнаженному парню у пилона. «Метис. Англичанин», - отметил для себя Энрике, ассоциативно придя к заключению, что мистер Грей тоже имеет предков на славном Альбионе. Американцы обычно вели себя более развязно, хотя на вечеринках у Энрике вообще все нормальные люди вели себя очень и очень раскрепощено. Куда больше блондина удивило, то, что Роберт обращался к своему рабу «мистер Грей», что было не принято в подобных отношениях, а значит лишение свободы, которому подвергся кареглазый симпатяга, могло быть отнюдь не добровольным. Ласковый взгляд не без удовольствия следил за тем, как прикованный сменил позу, надеясь выглядеть более пристойно в своей искушающе-беззащитной наготе. Мимолетная улыбка тронула тонкие губы Энрике, и он, поймав пальцами прядь собственных волос, задумчиво кивнул на просьбу Грея. - Вы замерзли, милый?, Я переключу кондиционеры на режим обогрева, - заботливые интонации не скрывали журчащей иронии в голосе, - не хотелось бы, чтобы мой гость подхватил простуду. Накрутив кончик пряди на палец, и уже разматывая ее, итальянец лучезарно улыбнулся Грею. - Любить какао – это так по детски-очаровательно. Моя мама любила делать горячий шоколад с маленькими зефирками. А какао, я, увы, делать не умею, - прозвучало это безо всякого сожаления, - так что для вас будет чашка горячего шоколада. Уже развернувшись в дверях, итальянец замер, и повернув голову в сторону метиса, заметил: - Как бы я ни был рад новым знакомствам, синьор Стэнфорд, но все же мне было бы хотелось, минут через 15, когда вернусь с кофе, шоколадом и печеньем, услышать более-менее логично-правдоподобную историю о том, как вы с синьором Греем оказались в этой гостиной. И еще мне бы хотелось, чтобы это была интересная история, - капризный смешок завершил фразу, и Энрике, с присущей ему тактичностью, покинул гостиную, нимало не огорчившись, что к завтраку у него случилась такая колоритная компания. Оставив ребят на пятнадцать минут, ди Лоре направился на кухню, чтобы, мурлыкая под нос какую-то мелодию из репертуара Депеш Мод, заняться приготовлением горячего шоколада для замерзшего и лишенного свободы Грея. «Мистер Грей... как забавно. Вероятно у них нет специфических отношений, - крутились мысли в прекрасной белокурой голове синьора ди Лоре, - возможно Роберт не откажется расстаться с ним... впрочем, надо будет действительно спросить этого Стэнфорда... Как правило – это вопрос цены...»

Микацуки: Прекрасный незнакомец удалился как раз в тот момент, когда в кармане Кадзутаки зазвонил телефон. Извиняющееся улыбнувшись пленнику, мужчина неторопливо поднес тонкое и изящное чудо техники к уху, вслушиваясь в неуверенное сбившееся приветствие. - А, Мияги-кун… Доброе утро… Как твои дела? – в голосе Микацуки появились ласкающие бархатистые нотки, которые так смущали собеседников – особенно тех, кто еще не расстался с пушистыми атрибутами непорочности. – Ты еще к нам не собираешься?.. С мальчиком Кадзу говорил по-японски, очень сомневаясь, что у юного создания в школе хорошие отметки по иностранным языкам. - Ми… Микацуки-сан? – нежный голосок очаровательно дрожал. Мужчина даже готов был пожалеть мальчишку, уже, наверное, раскаивающегося в своей смелости. - Конечно. Ты кого-то другого ожидал услышать? – Кадзу даже не сделал попытки скрыть смех в своем голосе. - Микацуки-сан, я… не смогу приехать… - Струсил? - Нет! Я! Моя бабушка… Далее последовало пятиминутное описание страданий то ли бабушки, то ли мамы, то ли тетки, из которого Микацуки сделал вывод, что да, струсил. - Поэтому, пожалуйста, отпустите сенсея, - уже совсем неуверенно закончил Мияги, на что Кадзутака уже откровенно рассмеялся. - А зачем?.. Кстати, Мияги-кун, не напомнишь мне, как зовут очаровательного хозяина этого особняка? Я что-то запамятовал. Согласись, к человеку, столь благосклонно предоставившего нам с Грей-саном кров для наших извращенных забав, невежливо обращаться «эй, ты!». - Вы! Не смейте делать ничего к сенсеем, а не то я! Я!.. - Ну-ка, ну-ка, какие мы смелые… – Кадзу рассмеялся и присел рядом с Себастьяном, задумчиво проводя ладонью по его щеке. – И что же ты мне сделаешь, Мияги-кун?.. - Я вызову полицию! И Энрике-сан наверняка… - Вызывай, - великодушно разрешил мужчина и нажал кнопку сброса. «Энрике-сан, значит…» - Знаете, мистер Грей, - Микацуки рассеянно набрал на телефоне какую то комбинацию кнопок, придвинувшись ближе к пленнику. – У Вас такие странные поклонники… То они Вас желают… то уже нет… Может быть Вам стоит подумать о более зрелых… - губы мужчины изогнулись в сладострастно-бесстыдной улыбке, - партнерах?.. Пальцу Кадзутаки властно обхватили подбородок Себастьяна, притягивая его лицо к себе для требовательного, терпко-жгучего поцелуя. Ладонь его, скользнувшая по груди пленника, легким акцентом задела соски, и спустилась ниже, скользя по плоскому животу к сведенным стройным ногами, которые все же не могли скрыть бесспорное доказательство мужественности их обладателя. Сильные пальцы уверенно обхватили мужскую плоть, вплетая в неизбежную канву неуверенности, сотканную непривычной для Себастьяна беспомощностью, алую нить наслаждения, даримого почти насильно. Тихо щелкнула встроенная в телефон фотокамера. Микацуки нежно улыбнулся своему пленнику, пояснив: - Думаю, Мияги-куну будет приятно видеть, что с Вами обращаются вовсе не так ужасно, как ему мнится… А, сеньор Энрике!.. Кадзу одним движением оказался на ногах, глядя на вернувшегося блондина, как на своего доброго знакомого и нисколько не смущаясь тем, что у доказательства «хорошего обращения» с Себастьяном был еще один зритель.

Себастьян: Смущение наконец начало прорываться наружу, придав обычно бледной коже учителя розоватый оттенок. Это было непривычное ощущение для Себастьяна, который предпочитал смущение видеть, а не чувствовать. Оно заставляло чувствовать гораздо большую неуверенность, чем хотелось бы. -«Я бы все же предпочел одежду», - мысленно возразил он красавцу блондину, понимая, что его статус здесь слегка на уровне мебелировки. – «Меня вообще здесь игнорируют, в этом и проблема взрослых… а с детьми всегда есть шанс справится». Это место было настолько далеко от мест, которые он предпочитал посещать, а еще больше здесь отличались люди. Себастьян с какой-то нежностью вспомнил Такахаси, ушастого молодого человека, свидание с которым так и не состоялось. - Мис… - решился снова заговорить о насущных проблемах Грей, но так и не договорил, его прервал совпавший с хлопнувшей дверью звонок телефона. Мужчина замолчал, с возрастающим напряжением слушая разговор Роберта. - «Еще один? А не много на меня одного?» - возмутился он, краска снова прилила к щекам, но на этот раз уже от возмущения, Себастьяну начало казаться, что он оказался в каком-то извращенном варианте неблагополучного прошлого Земли, когда еще процветала работорговля. То, что это было все еще популярно и в современности, он предпочел забыть. - Вы знаете, Роберт, поклонники и партнеры это несколько разные люди. Я же не могу отвечать за всех людей. Вот, к примеру, за вас… Дальше он не успел договорить, вновь погружаясь в ласку уже ставшего чем-то естественным поцелуя Стенфорда. Но на этот раз молодой человек не собирался останавливаться только на нем, его рука легким движением скользнула вниз по телу. В другой ситуации Себастьян с удовольствием ответил новому знакомому, тот успел понравится Грею. Вот только наручники в данный момент совершенно не способствовали взаимности. - «Что он задумал?» - мелькнуло в голове мужчины, когда чужая рука оказалась на предмете мужской гордости, что по некоторым данным мешала танцорам просто неимоверно. Удовольствие непрошенной волной прокатилось вдоль тела, не настолько сильное, чтоб раздвинуть ноги, но и не настолько слабое, чтоб его можно было небрежно игнорировать. Щеки вновь вспыхнули в ответ на сухой щелчок фотокамеры. - Значит, эротическая фотосъемка все же предвидится, - тихо выдохнул он в спину уже вставшему навстречу хозяину комнаты Стенфорду. Колени сильнее подтянулись к груди, стремясь сохранить хоть какие-то остатки приличия. - Похоже, трусов мне все же не видать, - смущение вылилось в очередную вспышку юмора, отразившуюся на лице мужчины его фирменной улыбкой. – Предлагаю тогда уж всем раздеться, вещи можно скинуть на меня, я уже не против.

Enrique di Lore: Энрике вернулся, как и обещал, неся на изящном подносе две чашки кофе, огромную чашку с шоколадом, в которой плавали три крохотные зефирки. И ничуть не удивился, заметив, что за прошедшее время, отношения этой пары приобрели более близкий и интимный характер. Внимание сосредоточилось на произнесенном Стэнфордом знакомом имени, но сразу выяснять, откуда эти господа знают его ученика, Энрике не стал, оставив это удовольствие на потом. - Какое чудесное зрелище! – воскликнул блондин, легко рассмеявшись, и проходя в комнату - я пока воздержусь от раздевания, мистер Грей, и просто побуду в роли наблюдателя. Но если терпение покинет меня, то непременно присоединюсь к вам, - сообщил он, ставя поднос на журнальный столик между креслами, с которых открывался изумительный вид на подиум и происходящее на нем. Устроившись в кресле, закинув ногу на ногу и слегка откинувшись на спинку, но так, что золотистая волна волос струясь перетекала через подлокотник, ди Лоре взял свою чашку кофе и тоненький поджаренный до аппетитной корочки, тост. - Мне даже нравится, что вы не пара, - задумчиво продолжил он через пару минут, прожевав кусочек тоста, - будь оно иначе, мое предложение стало бы совершенно невозможным, но... – изумрудная зелень лукавого взгляда высветлилась бирюзовым оттенком волн игривого моря, - синьор Стэнфорд, быть может вы сможете мне уступить синьора Грея, в качестве ...мммм.... невольника? Он так потрясающе смотрится скованным у пилона, что у меня возникает желание, узнать, на что еще он способен. Элементарная вежливость требовала, хотя бы формально, узнать мнение самого объекта планируемой сделки, и Энрике, не отказывая себе от удовольствия любоваться смущением на лице обнаженного брюнета, поинтересовался: - Синьор Грей, вы ведь не слишком привязаны к своему хозяину, чтобы сожалеть и терзаться мыслями о том, что, возможно, станете вскоре принадлежать мне? И кстати... – голос стал жестким и холодным, - я все еще жду историю о том, как вы здесь оказались, и мне кажется, что в этой истории будет фигурировать имя одного мальчика, который должен бы уже прийти, но отчего-то задерживается....

Микацуки: Себастьян был так мил в своих попытках сдержать естественную реакцию на прикосновения и скрыть свое состояние от Энрике, что Кадзу не удержался и негромко рассмеялся. - Если Вам захочется увидеть меня обнаженным, мистер Грей, достаточно просто попросить, а не придумывать отговорки о всеобщем равенстве. Поверьте, будет эффективнее и… гораздо приятнее. Микацуки с удовольствием оценил любезно представляемое Энрике зрелище, наслаждаясь игрок электрического света в мягком золоте волос, увидев которые невозможно было избавить от желания коснуться их рукой, запустить в них пальцы и… Кадзутака временно отодвинул на задний план что именно «и», с привитыми еще в детстве, когда их с сестрой воспитание занималась бабушка, утонченным нормами поведения, взял со столица чашку с ароматным напитком и опустился в кресло. - Я его похитил, - рассеянно и даже лениво сообщил Микацуки, сделав первый глоток кофе. Он оперся локтем о подлокотник, подпирая костяшками пальцев подбородок и изучая устроившегося напротив мужчину из под полуопущенных ресниц. – В смысле – похитил мистера Грея. Знаете, сеньор Энрике, Ваш ученик… Мияги-кун… весьма недурно умеет убеждать. Лично мне хватило наивных глаз, пушистого хвоста, обвившего мою ногу и весьма искусно, для таких пушистых ушек, сделанного минета… А, да, чуть не забыл… Вы ведь не против, что Ваш замечательный дом используется для содержания заложника?.. Замечательный кофе. Кадзу медленно пил терпкий напиток, учтиво улыбаясь то Энрике, то, все еще привязанному к шесту Себастьяну, хрустя великолепно-прожаренными тостами и размышляя над превратностями судьбы. Еще пару дней назад он и не предполагал, что станет похитителем, а позже работорговцем, потому что сейчас… - Мияги-кун влюблен в мистера Грея глубоко и чисто, но благовоспитанный взрослый, как видно… не пожелал слиться в Мияги-куном в экстазе… Это так жестоко, мистер Грей, - Кадзутака насмешливо покачал головой, - юноша ведь был готов расстаться с невинностью в Ваших объятиях, а Вы… впрочем, правильно. Раз у Мияги-куна не хватило смелости прийти сюда, как планировалось, значит он Вас не стоит… Вы только не волнуйтесь, я сейчас принесу Вам тосты и шоколад. Легко поднявшись, и послав Энрике извиняющуюся улыбку, Микацуки подхватил поднос и поднялся на подиум, к обнаженному брюнету, борясь с искушением оставить шоколад в сторону, продолжив пополнять коллекцию фотографий для Мигами-куна. Мужчина вздохнул, но все же осторожно поднес чашку ко рту Себастьяна. - Что же касается Вашего предложения… Так как Мигами-кун решил не приходить, этот вариант можно рассмотреть… Мистер Грей, кто Вам больше нравится сеньор Энрике или я? – сияющая улыбка яснее любых слов показывала, что этот вопрос – шутка.

Себастьян: - «Вот на раздевание они среагировали», - с легкой насмешкой мелькнуло в голове учителя. Впрочем его состояния это не изменило, он так и остался единственным представителем нудистов в этой комнате. - Быть может мне вообще стоит чаще говорить правду? – он качнул головой и прикрыл глаза, дыхание стало глубже и медленнее. Доставлять лишнее удовольствие наблюдать его смущенным, тем более за просто так он не собирался. А вот в умении самого себя успокаивать он был уже профессионалом, поэтому лишь улыбнулся в ответ на слова Энрике, снова открывая глаза и оглядывая сидящих в креслах мужчин. Разговор становился все интереснее, проливая свет на причины этого пугающе-занимательно развивающегося знакомства в океанариуме. Грей даже решил, что это самый интересный день в его обычно скучной жизни, хотя он все же предпочел бы более безопасные развлечения. - О тостах я как раз и не волнуюсь, - наблюдая за приближением Роберта, улыбнулся Себастьян. - Гораздо больше меня напрягает наличие вот этого… - учитель приподнял запястья, демонстрируя наручники, - на моих руках. Быть может, я не настолько страшен двум мужчинам и меня можно расковать? Горячий шоколад своим густым сладким ароматом слегка отвлекал от разговора. Учитель вздохнул, он был сладкоежкой и редко отказывал себе в удовольствии побаловать себя. - Благодарю, - Себастьян еле заметным кивком обозначил благодарность и отхлебнул теплой густой жидкости. - Вы знаете, Роберт, я Вас удивлю, наверное, - чуть отстраняясь от чашки, чтобы укоризненно взглянуть в глаза собеседника.- Но я бы выбрал Мияги-куна. Неужели он Вам ничего не рассказал? Похищать совершенно незнакомого и невинного человека за минет? Это того не стоит. Грей отодвинулся от чарующего напитка, решив что это может немного подождать. - У нас было такое замечательное знакомство, но, простите мою бестактность, наручники это несколько… вульгарно. Тем более для первой встречи. Может, их стоило отложить до… ну хотя бы третьего свидания? А что Вы думаете, сеньор Энрике? Учитель склонил голову к плечу и с легкими осуждающими нотками продолжил. – И, Роберт, может Вы перестанете называть меня хотя бы мистером? Мне кажется, что ситуация вполне располагает к более фамильярному обращению.

Enrique di Lore: История Роберта стала прекрасным дополнением к кофе, и по мере того, как метис рассказывал, губы Энрике раздвигались в веселой озорной улыбке, а под конец, блондин уже едва сдерживал смех, лишь в глазах прыгали золотистые озорные искры. - Ай да Мияги-кун. Каков стервец, а? Так значит мистер Грей и есть тот самый Себастьян, о котором этот мальчишка прожужжал мне все уши, - теперь интерес во взгляд, обращенном на прикованную к пилону жертву похищения и детского произвола, стал несколько иным. Энрике никогда не признавался, но его всегда слегка удивляла способность некоторых индивидов говорить о ком-то ином, кроме самого синьора ди Лорэ. «И что же в тебе такого особенного, Себастьян Грей?» - мысленно поинтересовался он, с каждой секундой все больше и больше укрепляясь в своем желании это выяснить. - Зало-о-ожников? – удивленные нотки в голосе выразили отношение блондина к вопросу Ричарда, - а мы разве будем требовать за него выкуп у родных? Государства или Мияги-куна? По моему с этим столько лишней возни. Единственное, что меня смущает, это устранение Мияги-куна как свидетеля и соучастника. Но, в общем-то, я думаю, некоторые из моих знакомых не откажутся заняться воспитанием мальчика... А продолжение фразы о том, какой суммой будут, после такого решения проблемы, профинансированы исследования самого Энрике-сэнсея, блондин тактично оставил в собственных мыслях, отвлекшись еще на кусочек тоста и глоток кофе. Зрелище, как Себастьян пьет горячий шоколад из чашки в руках у своего похитителя было очаровательно волнующим. Эта достойная покорность, без убогой паники, или неэстетичных истерик и дерганья все больше и больше очаровывала Энрике. Но мнения о наручниках, высказанное Себастьяном, ди Лоре не разделял. - Третье свидание? Синьор Грей, откуда у такого красивого мужчины мышление старой девы? До третьего свидания можно откладывать признание... в грехах и тайнах. Ну, например, таких, что в прошлом вы были женщиной, или что вы женаты и у вас штук 12 детей. А удовольствия столь мимолетны, что их нужно стараться брать от жизни по-максимуму. Например, тот же шоколад, или поцелуи и все признаки Стокгольмского синдрома - для вас, интрига, адреналин, оральное удовольствие от нашего знакомого ушастика, и возможность пощекотать себе нервы – для синьора Стенфорда. Ну а вашему покорному слуге, - тонкие пальцы изящно прошлись по ручке кофейной чашечке, невинно-ласкающим движением, и рука, оставив опустевшую чашку на блюдце, плавно перетекла к левому запястью, чтобы поправить едва заметно сдвинувшийся манжет рубашки, - остается разве что любоваться вашим прекрасным телом. Вы весьма хороши собой, Себастьян, так что в обмен на свое гостеприимство и чашку шоколада, я ведь могу получить хотя бы эстетическое удовольствие? К тому же вам идет эта скованность, это милое и покорное смущение. Ну а раз вы деликатно не осмеливаетесь сделать выбор между мной и синьором Стенфордом, то решать, принять ли мое предложение, остается Ричарду. На тонком лице блондина не было лишней заинтересованности, как и в тоне голоса, которым все это произносилось. Со стороны могло показаться, что трое благовоспитанных синьоров ведут приятную светскую беседу, наслаждаясь обществом друг друга, отличнейшим кофе и ароматным шоколадом. Впрочем, Энрике был уверен, что все именно так и обстоит.

Микацуки: - Вот так всегда, - негромко рассмеялся Кадзу, нежно вытирая салфеткой хлебные крошки и следы шоколада с губ Себастьяна. – Стараешься быть добрым, нежным, ласковым и честным, а тебя тут же обвиняют во всех смертных грехах, включая… храни Господь!.. вульгарность. Что же вульгарного в наручниках, а, мистер Грей?.. Микацуки насмешливо фыркнул и коснулся пальцем кончика носа Себастьяна. - По моему Вы просто напрашиваетесь на то, чтоб я сменил наручники на что-нибудь более… радикальное… - Кадзутака обвел комнату многозначительным взглядом, на несколько секунд остановившемся на занятном приспособлении, состоящим из кожаных ремешков и колечек. Губы мужчины тронула провокационная улыбка, когда он склонился к уху пленника, чтоб прошептать. – Вас ведь это заводит, не так ли?.. Беспомощность… Покорность… Губы Микацуки на мгновение обхватили нежную мочку уха Себастьяна, чтоб тут же медленно ее выпустить, опаляя горячим дыханием нежную ушную раковину. - Хотите одеться, вежливо попрощаться и вернуться к своим ушастым ученикам, которые пожирают Вас голодными глазами, но не могут набраться смелости даже прийти и взять, когда мечту подают им в подарочной обертке?.. Уйти, забыть как страшный сон ужасное похищение и то, какие Вам пришлось пережить тяготы и лишения?.. – Кадзутака задумчиво поднял чашку с шоколадом, сделав пробный глоток. – Если именно это Ваше желание, я дам Вам такую возможность. Мужчина поднялся на ноги и улыбнулся удобно расположившемуся в кресле хозяину дома. - Сеньор Энрике, не окажите мне любезность?.. Небольшое пари, как и положено Владеющим Силой, решенное в Системе. Мы с мистером Греем против Вас, по три заклинания, без фанатизма… и, разумеется, я восстановлю Вас после боя, каким бы ни был его исход. В случае Вашей победы, Вы получите мистера Грея в свое личное пользование. В случае нашей победы, мистеру Грею будет предоставлен ключ от наручников, одежда и его личные вещи… Вы согласны? Вопрос был обращен к Энрике, но вопросительно изогнутая в сторону Себастьяна бровь давала понять, что мнение пленника Кадзу тоже интересует – в определенной степени.

Себастьян: - Вы перечислили столько удовольствий, что мне даже становится стыдно за некоторые свои мысли. Хотя я все же предпочел бы отложить наручники. Как Вы сами сказали, именно до него и стоит откладывать признание в грехах и тайнах. Наручники все же скорее относятся к грехам, - в голосе Себастьяна появились смешинки, нагота его все еще смущала, но эта комната, как и эти люди, способствовали притуплению некоторых аспектов воспитания. - Во всех я Вас еще не обвинял, и очень надеюсь, что не обвиню хотя бы в нарушении шестой заповеди, – Грей с легким скрипом вспомнил номер нужного запрета в Библии, ибо сам особо рьяной верой не отличался. - «А Вы уже такой знаток меня?» - чуть приподнял брови учитель и слегка склонил голову на бок, подставляя ухо губам Роберта. Не то чтобы он хотел поощрить Стенфорда на продолжение, но кто же не любит ласку? И раз уж ему приписали Стокгольмский синдром, то надо же как-то его оправдать, а что может быть лучшим способом, чем нежное обращение со стороны похитителя и уже похоже работорговца. - Одеться я бы хотел, согласен,- он кивнул словам Стенфорда. – Хотя я пока что не нашел ничего ужасного в своем похищении, а уж тем более тягот и лишений, если не считать того, что Вы меня только что лишили великолепного шоколада. Кстати, синьор Энрике, Вы готовите чарующий горячий шоколад. Я даже начал колебаться с выбором. А вот следующие слова Роберта заставили Себастьяна вздрогнуть. – Вы шутите, Роберт? Идти в Систему просто ради забавы? Тем более, вставать в Пару с…ммм… похитителем и совершенно незнакомым человеком? Это абсурд. Я не вижу Вашей выгоды во всем этом. И я, и сеньор Энрике получим что-то при различных вариантах развития событий. А зачем это Вам? Упоминание о Системе вновь разбудило старые и не самые приятные воспоминания, те самые, что заставляли учителя незаметно поджимать губы и терять настроение. Те самые, что зачастую заставляли его говорить многим начинающим Парам и Бойцам довольно неприятные вещи. - Синьор Энрике, надеюсь, Вы понимаете, что мучить себя ради таких глупостей это… это глупо?

Enrique di Lore: И все же терпение у синьора ди Лоре было весьма сомнительной стойкости. Ситуация искушала все больше и больше, как и беседа, принимавшая все более интригующий оборот. - Ну что вы так упорно протестуете против наручников?! – с ноткой капризного возмущения в мягком голосе осведомился Энрике у Себастьяна, - у меня есть кожаные наручи, которые стягивают руки совершенно, есть комплект из браслетов и ошейника для фиксации скованных рук поднятыми к шее, мягкий и весьма эстетичный. Я могу даже заменить эту розовую прелесть на обычную нейлоновую веревку, лично связав вас самым эстетичным образом. Но прошу, вас, друг мой, имейте терпение... мы, возможно, успеем с вами попробовать все это и гораздо больше, чуть позже. Мужчина поднялся с кресла, и легко ступая приблизился к паре на подиуме, встав чуть сбоку от Себастьяна, и обвив рукой шест, склонил голову, чтобы полюбоваться предметом торга в ином ракурсе. Тяжелые длинные волосы, скользнули золотистым водопадом вниз, мягко и чуть щекочуще касаясь кончиками прядей плеч и шеи закованного в наручники брюнета. Атласно-нежный голос бойца чарующе промурлыкал над головой Себастьяна, удивленно возражая попыткам мистера Грея взять на себя роль гласа Разума во всем происходящем здесь. - А мне нравится идея. Глупо перетаскивать в систему бытовые сколки и разрешать там ссоры, как принято у многих ВС. Дипломатия помогает разрешить все куда интереснее, но вот победа в бою, как условие сделки – это очень даже честно. Опустив руку к волосам вероятного противника, ди Лоре слегка тронул темные пряди, стараясь подбодрить Себастьяна. - И потом, это же так пикантно на какое-то время принадлежать своему похитителю, будучи скованным с ним энергетической связью, - с губ блондина скользнул мечтательный вздох, - я вам даже немного завидую, синьор Грей. И вы уж простите, но я не дам себе упустить такой шанс и спасти вас от власти синьора Стэнфорда. Ласка пальцев, сравнимая разве что с касанием легкого ветерка оставила волосы Себастьяна, а взгляд, без обычной поволоки романтичной мечтательности задержался на Жертве. Оценить возможности незнакомого ВС, вот так навскидку было не просто. Но уверенность Роберта в том, что он способен заключить связь, выдержать бой и после восстановить двух бойцов заставляла задуматься. Многое, конечно зависело и от самого Себастьяна. Будет он сопротивляться, то только уменьшит свои шансы на победу. Сумеет раскрыться для контакта с Робертом, то получит шанс самому выбраться из передряги, получив ключи к своей свободе. В себе самом ди Лорэ был уверен, ну разве что, не отказался бы лишний раз пройтись по волосам массажной щеткой, прежде чем принимать вызов на бой. - Вполне достойные условия, синьор Стэнфорд, - улыбнулся он, - и честные. Думаю, чтобы не истощать ни вас, ни меня, мы исключим физическую трансформацию друг друга и смертельные атаки из используемых заклинаний, а остальное во власти нашего воображения. Идет? Предвкушение боя прокатилось вдоль позвоночника приятным ознобом... Энрике, конечно ничего не имел против того, чтобы любоваться обнаженным противником в системе, но понимал, что это приведет к несколько специфическим ассоциациям, и заклинания могут принять такие воплощения, что даже дядюшка Фрейд устыдился бы собственных теорий и их правоты. Оставалось надеяться, что Себастьян не станет искушать своего противника, и все же воспользуется силой, чтобы обзавестись стрингами, костюмом, скафандром, эскимосской паркой, или чем ему заблагорассудится, после такого пребывания в костюме Адама.

Микацуки: Наивный и неиспорченный, Себастьян вызывал умиление. Кадзу становилось все удивительнее, как такой человек мог заслужить репутацию педофила, учитывая тот забавный факт, что все его «жертвы» остались ушастыми. - Попытка спрятаться за здравым смыслом – бесспорно, достойна восхищения, особенно учитывая сложившуюся ситуацию, мистер Грей, - Микацуки даже не скрывал насмешки в голосе, вновь присев перед пленником на корточки. – Но бесспорно так же и то, что она не удалась. Вы кажется забыли об этом, - пальцы скользнули по розовому плюшу на запястьях Себастьяна, чтоб нежным касанием приласкать внутреннюю сторону запястья, - и этом… Взгляд мужчины снова обратился к Энрике. - Я рад, что Вы согласны, сеньор Энрике, - учтивый наклон головы нисколько не портила совсем неучтивая поза. – Мистер Грей не понимает, что Бой в Системе – истинное предназначение любого ВС. Тем более – Бойца. Думаю, ему следует это объяснить и я буду рад сделать это в Вашем обществе. Что же касается Вашего вопроса, мистер Грей… - губы Кадзутаки тронула легкая улыбка. – Я отрою Вам тайну… Микацуки склонился ближе, прошептав Себастьяну на ухо: - Мне очень скучно… Предупреждения не было. Тонкие нити силы, сначала исследующее, а затем более властно, коснулись ауры Бойца, рисуя в ней собственный узор, не взламывая, нет, вынуждая открыться и впустить энергию чужой пока Жертвы в себя. Кадзу приподнял лицо Себастьяна за подбородок, заставляя смотеть в свои глаза. Левая ладонь ласково очертила линию ключиц прекрасного пленника. Под пальцами плелась невидимая человеческому глазу энергетическая шлейка, медленно но верно, стягивающаяся в петлю на нежной шее Бойца… «Ну же, дернись!» - несмотря на напряжение устанавливаемой Связи, Микацуки улыбнулся в предвкушении. – «Давай, попытайся вырваться, милый…» Конечно же, отчим был скотиной, но и наставником он был превосходным…

Себастьян: В первый раз в жизни Себастьян задумался о том, что испытывают мальчики, которые «удостаивались» его внимания. Смущение вновь жаркой волной подступило к щекам, разбивая обретенное спокойствие. Почти невесомые касания были гораздо более изысканной лаской, чем откровенные прикосновения, Грей даже непроизвольно отшатнулся, чувствуя себя старой девой. - Почему бы Вам не дать ему себя похитить? – предложил он зеленоглазому красавцу, опуская голову, чтобы не видеть этих взглядов, обращенных на него. - Я ни о чем не забыл, Роберт, - тихо возразил он, мысли вновь вернулись к гаданию о том, что с ним все-таки будет. Он даже не прореагировал на шепот Стенфорда, пропустив смысл слов мимо ушей. Неожиданное прикосновение чужой Силы, Силы которая всегда была половинкой Силы Бойца. Грей распахнул глаза, отшатываясь от Жертвы не только телом, но и всей своей сущностью. Он совершенно не привык к тому, чтобы им вот так овладевали. Пожалуй, его это испугало даже больше, чем физическое насилие. - Роберт? – губы пересохли, и Себастьян их облизнул, взгляд утонул в карих глазах Жертвы. Новые ощущения захлестнули его, никогда еще он не оказывался в Паре против своей воли. Первый испуг начал проходить, и учитель почувствовал закипающее возмущение. - Это было грубо с Вашей стороны, - в глазах мелькнуло что-то похожее на раздражение и тут же погасло, скрывшись за привычным спокойствием. Похоже было, что Стенфорд ждет сопротивления, жаждет его. Поэтому Себастьян расслабился, открываясь Силе непрошенной Жертвы, доставляя той разочарование хотя бы в такой мелочи. - Вы уверены, что хотите этого, Роберт? – ощущая потоки чужой Силы, вздохнул он. Воспоминания вновь коснулись сознания и были привычно отодвинуты на задний план. Ему не хотелось вспоминать, сейчас хотелось побыстрее закончить все это. - Я буду Вашим, - теперь Грей не отстранялся от Стенфорда, а наоборот тянулся к нему, принимая Связь, полностью отдавая себя Жертве.

Enrique di Lore: В такие моменты в Энрике просыпался педагог. Обычно сэнсэйность мирно спала в глубинах подсознания, и до тех пор, пока ученики имели мудрость тонко льстить ди Лорэ, тренировки порой проходили в атмосфере дружеской тусовки и полного пренебрежения всеми педагогическими правилами и канонами преподавания. Как психолог, синьор ди Лорэ называл это «новационной методикой преподавания» и осоприть правомерность такого подхода еще никому не удавалось. Да и желающих как то было не слишком много. Но сейчас, ощущая, как уверенно Роберт захватил своей энергией пленника, связывая себя и бойца воедино, Энрике жалел что при такой демонстрации установки связи нет его учеников. Многим было бы полезно поприсутствовать и поучиться. - Как сладко это звучит, - с едва заметной в тоне голоса, ноткой лирической грусти отметил блондин, - «Я буду Вашим». Как обещание, и вместе с тем изящная утонченная покорность доверительности. Ну да ладно, довольно нежностей, господа. Боец грациозно, согнув ноги в коленях опустился к полу, чтобы разомкнуть правый наручник в розовом плюше. Эти «браслеты» относились к тому числу девайсов, которые замыкаясь ключом, вместе с тем в местах соединений половинок колец просто выщелкивались из пазиков креплений, нужно было только знать, с какой силой и как надавить на соединение, впрочем без посторонней помощи это все равно было сделать трудно.... с первого раза. - Мне не хотелось бы перетаскивать пилон в систему, - с самым серьезным видом сообщил боец, и потянул за наручники, вставая сам и вынуждая подняться обнаженного пленника. Отпустив свободное кольцо, мужчина провел кончиками пальцев вверх по плечу Себастьяна, чтобы позволить себе затем ласкающее коснуться пальцами подбородка парня и чуть приподняв лицо того, шепнуть, нежно улыбнувшись. - Открыть систему, - внешне ничего не выдавало предельную сконцентрированность бойца, который все так же провоцировал своего противника мимолетной нежностью прикосновений, - Я вызываю вас на битву заклинаний, друзья мои, - он сделал шаг назад, и учтиво склонил голову чуть вперед, ожидая ответа и активации системы. День начинался насыщенно и интересно, а потому настреоние у Энрике было просто великолепным, и он искренне полагал, что Роберт и Себастьян это настроение смогут разделить и все трое получат от боя настоящее удовольствие, каким бы не был исход этого поединка. Ну а учитывая, что заполучить Себастьяна в свою собственность, синьор ди Лоре хотел на самом деле, уступать этой сложившейся паре, он не собирался ни слова.



полная версия страницы