Форум » Жилые кварталы » Заброшенный особняк в состоянии вечного ремонта » Ответить
Заброшенный особняк в состоянии вечного ремонта
Микацуки: Шикарный загородный коттедж (описание будет позже)
Ответов - 40, стр:
1 2 All
Микацуки: Кадзу вел машину легко и непринужденно, ухитряясь не сталкиваться с постами дорожно-транспортной службы, особенно не гнать и избегать столь характерных в этот ранний час пробок. «Ниссан» выехал за приделы города и въехал в гараж шикарного особняка, вид которого несколько портили строительные леса, попадавшиеся на глаза то здесь, то там. Микацуки хмыкнул и, отстегнув ремень безопасности, вытащил мирно спящего Себастьяна из авто, неромантично перекидывая инертное тело через плечо и унося в дом. Ключи от особняка ему передал один милый ушастый мальчик, который с жаром доказывал, что «ничего плохого сенсею» не сделает, что любит его, и что обязательно утопиться/повеситься/спрыгнет с телебашни, если Кадзутака ему не поможет добиться любви предмета страсти. Мужчина тогда взглянул на подрагивавшие пушистые ушки и нервно бьющий по ногам хвост и усмехнувшись, согласился примерить на себя униформу Купидона – если та, конечно, не заключается в отсутствии униформы вообще. К Грею это не относилось, потому что вскоре он был избавлен от одежды и заботливо усажен боком к металлическому шесту, торчащему на подиуме в центре шикарно (как и все в этом доме) отделанной гостиной, предварительно сковав руки и пристегнув Себастьяна у шесту наручниками, обитыми пошлым розовым плюшем. Часа через полтора должно было приехать уже упомянутое ушастое недоразумение, а пока следовало проследить, чтоб пленник не наделал глупостей. Кадзу удобно устроился в кресле, читая сводку новостей в свежей газете, попивая мартини и ожидая, когда Себастьян очнется.
Себастьян: Сон был не сказать чтобы неприятный, но и приятным его назвать было нельзя. Себастьян сам не мог понять как относится к этому сну хотя бы по той простой причине, что он его не помнил. Грей медленно приходил в себя, тело неприятно холодила какая-то железная труба, а под ягодицами ощущалось что-то твердое, плоское и большое. - «Странная машина», - мелькнула ленивая мысль, которая заставила учителя таки продрать глазки и оглядеться. Машины в обозримом пространстве не обнаружилось, зато обнаружилась шикарная комната, новый знакомый уютно устроившийся с газетой в кресле и наконец железная труба которая неприятно холодила обнаженную кожу. - Ммм…- решил подать признаки жизни Себастьян, поднимая руки к тяжелой со сна голове. Неприятно звякнула цепочка, скребнув по железу, и запястья неожиданно дернуло, заставив взгляд учителя метнуться к рукам. - «Наручники? Ах да… маньяк»,- после парусекундного разглядывания собственных рук в необычном плюшевом оформлении, вспомнил он. - Не думал, что такому привлекательному парню нужно похищать кого-то, - медленно проследовав взглядом от кистей по обнаженным рукам до тела и наконец убедившись, что ему не показалось и он действительно голый. - Все-таки я был прав, маньяки существуют, - легкая насмешливая улыбка скользнула по губам Грея. Со стороны могло показаться, что учитель чуть ли не каждую неделю оказывается в таком положении, хотя в душе начало закрадываться подозрение, что он вляпался. Это подозрение зародило в душе Себастьяна легкую нервозность, которая при благоприятной пище вполне могла превратиться в панику. Пока ему удавалось бороться с начинающими шалить нервами.
Микацуки: Милая жертва произвола Жертв, наконец-то решила очнуться. Микацуки отложил газету и улыбнулся, подперев голову кулаком и наблюдая за попытками Себастьяна отогнать дремоту и слабость, которые должны были преследовать молодого человека еще около получаса. - Как Вы себя чувствуете, мистер Грей? – любезно осведомился Кадзу, сохраняя хрупкий ледок формальности, несмотря на то, что собственная роль похитителя а так же состояние похищенного, мало способствовали изысканной вежливости. – Быть может, воды?.. Есть сейчас Себастьяну вряд ли могло захотеться. Сколько Кадзутака знал, сейчас к слабости и сонливости в неповторимую гамму ощущений Грея должна была вплетаться тошнота – слишком легкая, чтоб вызывать какой то серьезный дискомфорт и достаточная, что мысль о еде вызывала отвращение. Мужчина тонко улыбнулся уходя от ответа на завуалированный вопрос о причине похищения. Себастьян был неповторимо изящен в этой простой манипуляции, сочетающейся с той Толькой юмора, с которой он воспринял свое нынешнее положение. - Все-таки я был прав, маньяки существуют - Рад, что мы это выясняли, - усмехнулся Микацуки, подходя к пленнику с изящным хрустальным фужером, в котором плескалось, играя пузырьками, шампанское. – Не надо меня бояться, мистер Грей, я пока вполне безобиден… Себастьяна дразнить было наредкость занимательно. Кадзу приподнял лицо молодого человека за подбородок, поднося фужер ближе к его рту. Золотистая жидкость дразняще скользнула по нежным губам, вкус которых мужчина все еще прекрасно помнил. Жаль, что они не встретились с этим человеком при иных обстоятельствах… Да, жаль… Хлопнула входная дверь. «А не рановато? Мы договаривались часа через два… Или?..» Шаги на лестнице. Пальцы Кадзутаки, все еще удерживающие подбородок Себастьяна, дразнящее скользнули по его губам, подушечками пальцев нежно и невесомо очерчивая их контур. Шаги в коридоре. Микацуки даже пожалел, что не носит с собой оружия, но тут же себя оборвал. Он, разумеется, не собирался из-за невинного (ну, или не совсем…) розыгрыша обрывать чью-то жизнь – это не казалось веской причиной. Шаги у двери. Кадзу улыбнулся Себастьяну, касаясь дразнящим поцелуем влажных от вина губ…
Себастьян: Тело протестовало против насильственного погружения в сон и от этого не самого приятного пробуждения вялостью и легкой неуверенностью в координации. Казалось, что толи слишком мало спал, толи наоборот спал слишком много, это было неприятно. Дополняло букет впечатлений легкое подташнивание, что почему-то ассоциировалось у Грея с беременностью. -«Господи, а если я залетел?» - промелькнула паническая мысль, которую учитель отогнал вспомнив элементарную анатомию. Абсурдность мысли дошла до него всего через пару мгновений, вытеснило зарождающийся в глубине души страх. - Вы знаете… ужасно, - не менее любезно отозвался Себастьян на вопрос о самочувствии. – От воды не откажусь, благодарю. Изящная вежливость видимо была придумана именно для таких моментов, ни шагу в сторону, ни одного лишнего слова. Раздражать пока что вежливого «маньяка» не хотелось, Грей слишком сильно любил свое тельце, чтобы добровольно подвергать его лишним повреждениям. Железная труба холодила бок, хотелось от нее отстраниться, но это бы выглядело глупо, да и довольно бессмысленно. Хотелось одеть хоть чего-нибудь, каким бы учитель не казался другим, у него были понятия элементарной скромности, впитанные с рассказами матери, тяжелой отцовской рукой и общественным мнением, не высказанным, но ощутимым почти физически. - «Особенно радует слово «пока»», - беззвучно вздохнул Себастьян, наблюдая за приближением Роберта с бокалом того, что до этого было названо водой. - Вроде мы говорили о воде, - чуть шевельнул в улыбке уголками губ мужчина, впрочем, с готовностью приоткрывая губы, позволяя золотистой прозрачной жидкости скользнуть в пересохший рот. Какой-то звук, стук, слегка затуманенное сонной одурью сознание не сразу классифицировало его. Хлопнула дверь. - «Значит, маньяков как минимум двое», - промелькнула нерадостная мысль. – «Может, они из-за меня передерутся и я буду спасен?» Пальцы Стенфорда на губах, нежные прикосновения, приятные, если бы не наручники и ситуация. Учитель на всякий случай даже задержал дыхание на вдохе, ожидая что будет дальше. Маньяки просто так нежными не бывают, это наглядно объяснял американский, да и не только американский кинематограф. Не готовый к упражнениям организм не выдержал, воздух с тихим шелестом вырвался изо рта, опалив прижавшиеся к нему губы Роберта. Грей непроизвольно напрягся, первый и последний поцелуй с этим человеком закончился не очень романтично, и учитель непроизвольно ожидал чего-то подобного. Обошлось, похоже, что «маньяк» на сегодня уже закончил с неожиданностями. - Роберт, что вы от меня хотите? – Себастьяну пришлось сильнее откинуть голову, чтобы хоть немного отстраниться от чужих губ. – Эта загадка меня слишком интригует, вы хотите, чтобы я умер от любопытства?
Enrique di Lore: ____ Начало игры________ Утро началось просто фантастически. Энрике даже не слишком хотелось нежиться в постели, настолько хорошим было настроение. В таком настроении самое то – строить планы по покорению мира, или завоеванию чьей-то любви. Хотя, что касается любви, то в любви того единственного, кто был нужен Энрике, у ди Лорэ не было ни малейшего сомнения. Себя он любил безоговорочно. Собственно этот огромный дом не был собственностью Энрике. С его расходами на шампуни, маски для волос, массажные и косметические салоны, итальянец мог бы позволить себе разве что скромную квартиру, но так получилось, что один из близких друзей, имея подобные райские местечки в разных уголках мира, уехав в очередной медовый месяц в Пуэрто-Рико, оставил дом на Энрике, наивно полагая, что итальянец займется ремонтом западного флигеля. Выбравшись из душа, и только чудом не намочив волосы, ди Лорэ, провел полчаса перед зеркалом, терзаемый мучительным выбором – надеть темно-бордовый приталенный жакет или любимую шелковую рубашку темно-синего цвета. Выбор был определен, исходя из того, что широкий ремень с роскошной витой пряжкой в стиле барокко лучше будет смотреться с рубашкой, чем с жакетом. Более-менее приведя себя в порядок, блондин намеревался совершить завершающий ритуал нового дня – а именно, спустившись на кухню, сварить себе чашку кофе, и просмотреть свежие газеты, которые уже лежали на пороге особняка, доставленные почтальоном. Он вышел, чтобы забрать газеты, и возвратившись в дом, хотел уже направиться на кухню, как вдруг услышал голоса со стороны гостиной. «Неужели кто-то задержался после вчерашней вечеринки?» - слегка удивился ди Лоре, пытаясь вспомнить, кто из гостей вчера уезжал последним. Вспоминалось с трудом, и причиной тому было вовсе не похмелье: Энрике вообще пил мало. Причиной было скорее всего то, что как обычно, светловолосое божество во плоти, думало только о себе, не слишком акцентируя внимание на происходящем. Так или иначе, нужно было пригласить загостившихся ребят на чашку кофе, а потом вежливо выставить их. С такими мыслями, Энрике и распахнул дверь гостиной, с любезной улыбкой намереваясь пожелать доброго утра старым знакомым. Правда, обнаженный приятный мужчина, прикованный к пилону для стриптиза, явно не принадлежал к числу знакомых Энрике. Заметив некоторые из своих аксессуаров, вроде дисциплинарных поясов, тростей для порки, фривольно разбросанными по комнате, ди Лоре слегка смутился, от чего на скулах заиграл трогательный румянец. Определить по затылку и пиджаку степень знакомства с брюнетом, который как раз в этот момент разомкнул поцелуй, было весьма затруднительно. Но когда тот отстранился, Энрике пришел к выводу, что если был знаком с этим темноволосым метисом, то эпизод из прошлого, когда такое знакомство состоялось, затерялся в памяти. «Скорее всего, эта парочка – друзья моих друзей, пришедшие на вечеринку, и нашедшие здесь взаимность интересов в играх с наручниками» - решил блондин, и успокоившись, мягко рассмеялся, слегка пожурив заигравшихся парней: - Так, дорогие мои. Ночь закончилась, и ко мне скоро должен прийти один из моих учеников с каким-то другом. Так, что чтобы не смущать детей – вам стоит закругляться в своих развлечениях, или, - зеленые глаза задержались на прикованном у шеста мужчине, - я могу запереть гостиную и одолжить вам, сударь, шариковый кляп, и пару дисков с хэви-металл, чтобы крики и стоны не смущали моих юных гостей. Вспомнив о том, что в планах на это утро на первом месте было кофе, Энрике, как человек вежливый, счел своим долгом предложить гостям разделить это удовольствие. - Я собираюсь сделать себе кофе и пару тостов, - сообщил он невозмутимо, - кто-нибудь желает присоединиться? И кстати, - изумрудный взгляд задержался на лице приятного метиса, - быть может вы исправите то досадное недоразумение, что я не знаю ваших имен?
Микацуки: Кадзу нравилось самообладание Себастьяна. Чувство юмора ему не отказывало даже в ситуации, подобной этой, а устаивать истерики с требованиями немедленно вернуть свободу честному сенсею, он явно не собирался. Микацуки даже начало казаться, что Грею нравится текущее положение дел. Как же, как же… Адреналин. А спектакль не удался. Тщательно срежиссированное представление, имеющие целью вызвать всплеск поистине занимательных чувств типа ревности и смущения, у одного милого ушастого создания, обрел другого зрителя, не оценившего режиссерского замысла. «И даже дом не проверил, поверив пацану… Теряешь хватку, Кадзу-у-у» - насмешливо пропел в голове голос Лоан. Микацуки чуть повернул голову. Молодой мужчина, красивый настолько, что это уже переставало быть предметом восхищения, а слегка пугало, стоял на пороге комнаты и мало походил на эквивалент Мияги – мальчишки, который снабдил Кадзутаку ключами и смазанными инструкциями по доставке «сенсея» в особняк его «друзей». Кадзу повернулся полностью делая шаг к светловолосому незнакомцу и чуть склоняя голову в вежливом приветствии, словно не за его спиной сидел голый и прикованный к шесту Себастьян… впрочем, было непохоже, что хозяина дома (ну а кого еще? убить Мияги!) подобное положение вещей шокировало, особенно учитывая множество приспособлений, в обилии раскиданных по комнате… Предложенный кляп среди них тоже был. - Кофе – это замечательная идея, но боюсь моему другу придется остаться здесь… - Микацуки мягко улыбнулся, отмечая про себя, то несмотря на то, что ему опять приходится разговаривать задрав голову, незнакомец не выглядел ни массивным и неуклюжим, ни болезненно-худым. – Вы же понимаете… Что именно блондин с чарующими глазами должен был понять, предоставлялось додумывать ему самому. - Роберт Стенфорд, - полуправда срывалась с губ легко, словно бабочка касалась своим невесомым крылом. Чтоб красиво лгать, нужно верить в то, что говоришь. Почему бы и нет? Могло же матушке прийти в голову назвать своего сына в честь своего отца, верно? Взгляд, исполненный смущающей мягкости, вновь обратился к Себастьяну, лаская беззащитное в своей наготе гармоничное тело. – Быть может Вы тоже хотите кофе, мистер Грей?..
Себастьян: В их «непринужденную» беседу вмешалось третье действующее лицо, которое оказалось совершенно не удивлено наличием двух незнакомых мужчин в своем доме. - «Ну, хоть имя спросил, хотя я бы выкинул наглецов и без этого», - мелькнуло в голове Грея, заставляя на мгновение забыть, что его вопрос был проигнорирован. Впрочем, возмущаться он и не подумал, понимая, что в этой ситуации «король» не он. А вот следующая фраза заставила брови учителя приподняться. - «И что у него за ученики такие?» - бросив еще один беглый взгляд на обстановку комнаты и теперь отмечая пропущенные сначала «элементы декора» разбросанные вокруг, мысленно вздохнул мужчина. Испытывать на себе их действие желания не было никакого, и Себастьян почувствовал чуть большую симпатию к своему похитителю, который теперь показался ему более безопасным. Учитель молчал, стараясь не вмешиваться в чужой разговор, надеясь за это время понять хоть что-то в происходящем. Напряженная работа мысли, которая в данный момент еще требовала некоторых усилий, отвлекла от вновь зарождающейся нервозности. - Я бы предпочел какао, хотя от кофе тоже не откажусь, - с вежливым кивком отозвался Грей, когда внимание и похитителя, и неизвестного красавца-блондина оказалось приковано к нему. Вопрос о имени он предпочел проигнорировать, хотя бы потому что хозяин дома сам не представлялся, да и Роберт назвал уже его фамилию. - Но еще больше я бы хотел получить хоть что-то из одежды, - учитель осторожно поменял позу, стараясь хоть как-то прикрыться от взглядов двоих мужчин. Ситуация начала его смущать, что не было уже довольно давно, детям пока такое было не под силу.
Enrique di Lore: Привычное внимание к мелочам зацепилось за сочетание Роберт Стэнфорд, и прозвучавшее «мистер» в обращении к обнаженному парню у пилона. «Метис. Англичанин», - отметил для себя Энрике, ассоциативно придя к заключению, что мистер Грей тоже имеет предков на славном Альбионе. Американцы обычно вели себя более развязно, хотя на вечеринках у Энрике вообще все нормальные люди вели себя очень и очень раскрепощено. Куда больше блондина удивило, то, что Роберт обращался к своему рабу «мистер Грей», что было не принято в подобных отношениях, а значит лишение свободы, которому подвергся кареглазый симпатяга, могло быть отнюдь не добровольным. Ласковый взгляд не без удовольствия следил за тем, как прикованный сменил позу, надеясь выглядеть более пристойно в своей искушающе-беззащитной наготе. Мимолетная улыбка тронула тонкие губы Энрике, и он, поймав пальцами прядь собственных волос, задумчиво кивнул на просьбу Грея. - Вы замерзли, милый?, Я переключу кондиционеры на режим обогрева, - заботливые интонации не скрывали журчащей иронии в голосе, - не хотелось бы, чтобы мой гость подхватил простуду. Накрутив кончик пряди на палец, и уже разматывая ее, итальянец лучезарно улыбнулся Грею. - Любить какао – это так по детски-очаровательно. Моя мама любила делать горячий шоколад с маленькими зефирками. А какао, я, увы, делать не умею, - прозвучало это безо всякого сожаления, - так что для вас будет чашка горячего шоколада. Уже развернувшись в дверях, итальянец замер, и повернув голову в сторону метиса, заметил: - Как бы я ни был рад новым знакомствам, синьор Стэнфорд, но все же мне было бы хотелось, минут через 15, когда вернусь с кофе, шоколадом и печеньем, услышать более-менее логично-правдоподобную историю о том, как вы с синьором Греем оказались в этой гостиной. И еще мне бы хотелось, чтобы это была интересная история, - капризный смешок завершил фразу, и Энрике, с присущей ему тактичностью, покинул гостиную, нимало не огорчившись, что к завтраку у него случилась такая колоритная компания. Оставив ребят на пятнадцать минут, ди Лоре направился на кухню, чтобы, мурлыкая под нос какую-то мелодию из репертуара Депеш Мод, заняться приготовлением горячего шоколада для замерзшего и лишенного свободы Грея. «Мистер Грей... как забавно. Вероятно у них нет специфических отношений, - крутились мысли в прекрасной белокурой голове синьора ди Лоре, - возможно Роберт не откажется расстаться с ним... впрочем, надо будет действительно спросить этого Стэнфорда... Как правило – это вопрос цены...»
Микацуки: Прекрасный незнакомец удалился как раз в тот момент, когда в кармане Кадзутаки зазвонил телефон. Извиняющееся улыбнувшись пленнику, мужчина неторопливо поднес тонкое и изящное чудо техники к уху, вслушиваясь в неуверенное сбившееся приветствие. - А, Мияги-кун… Доброе утро… Как твои дела? – в голосе Микацуки появились ласкающие бархатистые нотки, которые так смущали собеседников – особенно тех, кто еще не расстался с пушистыми атрибутами непорочности. – Ты еще к нам не собираешься?.. С мальчиком Кадзу говорил по-японски, очень сомневаясь, что у юного создания в школе хорошие отметки по иностранным языкам. - Ми… Микацуки-сан? – нежный голосок очаровательно дрожал. Мужчина даже готов был пожалеть мальчишку, уже, наверное, раскаивающегося в своей смелости. - Конечно. Ты кого-то другого ожидал услышать? – Кадзу даже не сделал попытки скрыть смех в своем голосе. - Микацуки-сан, я… не смогу приехать… - Струсил? - Нет! Я! Моя бабушка… Далее последовало пятиминутное описание страданий то ли бабушки, то ли мамы, то ли тетки, из которого Микацуки сделал вывод, что да, струсил. - Поэтому, пожалуйста, отпустите сенсея, - уже совсем неуверенно закончил Мияги, на что Кадзутака уже откровенно рассмеялся. - А зачем?.. Кстати, Мияги-кун, не напомнишь мне, как зовут очаровательного хозяина этого особняка? Я что-то запамятовал. Согласись, к человеку, столь благосклонно предоставившего нам с Грей-саном кров для наших извращенных забав, невежливо обращаться «эй, ты!». - Вы! Не смейте делать ничего к сенсеем, а не то я! Я!.. - Ну-ка, ну-ка, какие мы смелые… – Кадзу рассмеялся и присел рядом с Себастьяном, задумчиво проводя ладонью по его щеке. – И что же ты мне сделаешь, Мияги-кун?.. - Я вызову полицию! И Энрике-сан наверняка… - Вызывай, - великодушно разрешил мужчина и нажал кнопку сброса. «Энрике-сан, значит…» - Знаете, мистер Грей, - Микацуки рассеянно набрал на телефоне какую то комбинацию кнопок, придвинувшись ближе к пленнику. – У Вас такие странные поклонники… То они Вас желают… то уже нет… Может быть Вам стоит подумать о более зрелых… - губы мужчины изогнулись в сладострастно-бесстыдной улыбке, - партнерах?.. Пальцу Кадзутаки властно обхватили подбородок Себастьяна, притягивая его лицо к себе для требовательного, терпко-жгучего поцелуя. Ладонь его, скользнувшая по груди пленника, легким акцентом задела соски, и спустилась ниже, скользя по плоскому животу к сведенным стройным ногами, которые все же не могли скрыть бесспорное доказательство мужественности их обладателя. Сильные пальцы уверенно обхватили мужскую плоть, вплетая в неизбежную канву неуверенности, сотканную непривычной для Себастьяна беспомощностью, алую нить наслаждения, даримого почти насильно. Тихо щелкнула встроенная в телефон фотокамера. Микацуки нежно улыбнулся своему пленнику, пояснив: - Думаю, Мияги-куну будет приятно видеть, что с Вами обращаются вовсе не так ужасно, как ему мнится… А, сеньор Энрике!.. Кадзу одним движением оказался на ногах, глядя на вернувшегося блондина, как на своего доброго знакомого и нисколько не смущаясь тем, что у доказательства «хорошего обращения» с Себастьяном был еще один зритель.
Себастьян: Смущение наконец начало прорываться наружу, придав обычно бледной коже учителя розоватый оттенок. Это было непривычное ощущение для Себастьяна, который предпочитал смущение видеть, а не чувствовать. Оно заставляло чувствовать гораздо большую неуверенность, чем хотелось бы. -«Я бы все же предпочел одежду», - мысленно возразил он красавцу блондину, понимая, что его статус здесь слегка на уровне мебелировки. – «Меня вообще здесь игнорируют, в этом и проблема взрослых… а с детьми всегда есть шанс справится». Это место было настолько далеко от мест, которые он предпочитал посещать, а еще больше здесь отличались люди. Себастьян с какой-то нежностью вспомнил Такахаси, ушастого молодого человека, свидание с которым так и не состоялось. - Мис… - решился снова заговорить о насущных проблемах Грей, но так и не договорил, его прервал совпавший с хлопнувшей дверью звонок телефона. Мужчина замолчал, с возрастающим напряжением слушая разговор Роберта. - «Еще один? А не много на меня одного?» - возмутился он, краска снова прилила к щекам, но на этот раз уже от возмущения, Себастьяну начало казаться, что он оказался в каком-то извращенном варианте неблагополучного прошлого Земли, когда еще процветала работорговля. То, что это было все еще популярно и в современности, он предпочел забыть. - Вы знаете, Роберт, поклонники и партнеры это несколько разные люди. Я же не могу отвечать за всех людей. Вот, к примеру, за вас… Дальше он не успел договорить, вновь погружаясь в ласку уже ставшего чем-то естественным поцелуя Стенфорда. Но на этот раз молодой человек не собирался останавливаться только на нем, его рука легким движением скользнула вниз по телу. В другой ситуации Себастьян с удовольствием ответил новому знакомому, тот успел понравится Грею. Вот только наручники в данный момент совершенно не способствовали взаимности. - «Что он задумал?» - мелькнуло в голове мужчины, когда чужая рука оказалась на предмете мужской гордости, что по некоторым данным мешала танцорам просто неимоверно. Удовольствие непрошенной волной прокатилось вдоль тела, не настолько сильное, чтоб раздвинуть ноги, но и не настолько слабое, чтоб его можно было небрежно игнорировать. Щеки вновь вспыхнули в ответ на сухой щелчок фотокамеры. - Значит, эротическая фотосъемка все же предвидится, - тихо выдохнул он в спину уже вставшему навстречу хозяину комнаты Стенфорду. Колени сильнее подтянулись к груди, стремясь сохранить хоть какие-то остатки приличия. - Похоже, трусов мне все же не видать, - смущение вылилось в очередную вспышку юмора, отразившуюся на лице мужчины его фирменной улыбкой. – Предлагаю тогда уж всем раздеться, вещи можно скинуть на меня, я уже не против.
Enrique di Lore: Энрике вернулся, как и обещал, неся на изящном подносе две чашки кофе, огромную чашку с шоколадом, в которой плавали три крохотные зефирки. И ничуть не удивился, заметив, что за прошедшее время, отношения этой пары приобрели более близкий и интимный характер. Внимание сосредоточилось на произнесенном Стэнфордом знакомом имени, но сразу выяснять, откуда эти господа знают его ученика, Энрике не стал, оставив это удовольствие на потом. - Какое чудесное зрелище! – воскликнул блондин, легко рассмеявшись, и проходя в комнату - я пока воздержусь от раздевания, мистер Грей, и просто побуду в роли наблюдателя. Но если терпение покинет меня, то непременно присоединюсь к вам, - сообщил он, ставя поднос на журнальный столик между креслами, с которых открывался изумительный вид на подиум и происходящее на нем. Устроившись в кресле, закинув ногу на ногу и слегка откинувшись на спинку, но так, что золотистая волна волос струясь перетекала через подлокотник, ди Лоре взял свою чашку кофе и тоненький поджаренный до аппетитной корочки, тост. - Мне даже нравится, что вы не пара, - задумчиво продолжил он через пару минут, прожевав кусочек тоста, - будь оно иначе, мое предложение стало бы совершенно невозможным, но... – изумрудная зелень лукавого взгляда высветлилась бирюзовым оттенком волн игривого моря, - синьор Стэнфорд, быть может вы сможете мне уступить синьора Грея, в качестве ...мммм.... невольника? Он так потрясающе смотрится скованным у пилона, что у меня возникает желание, узнать, на что еще он способен. Элементарная вежливость требовала, хотя бы формально, узнать мнение самого объекта планируемой сделки, и Энрике, не отказывая себе от удовольствия любоваться смущением на лице обнаженного брюнета, поинтересовался: - Синьор Грей, вы ведь не слишком привязаны к своему хозяину, чтобы сожалеть и терзаться мыслями о том, что, возможно, станете вскоре принадлежать мне? И кстати... – голос стал жестким и холодным, - я все еще жду историю о том, как вы здесь оказались, и мне кажется, что в этой истории будет фигурировать имя одного мальчика, который должен бы уже прийти, но отчего-то задерживается....
Микацуки: Себастьян был так мил в своих попытках сдержать естественную реакцию на прикосновения и скрыть свое состояние от Энрике, что Кадзу не удержался и негромко рассмеялся. - Если Вам захочется увидеть меня обнаженным, мистер Грей, достаточно просто попросить, а не придумывать отговорки о всеобщем равенстве. Поверьте, будет эффективнее и… гораздо приятнее. Микацуки с удовольствием оценил любезно представляемое Энрике зрелище, наслаждаясь игрок электрического света в мягком золоте волос, увидев которые невозможно было избавить от желания коснуться их рукой, запустить в них пальцы и… Кадзутака временно отодвинул на задний план что именно «и», с привитыми еще в детстве, когда их с сестрой воспитание занималась бабушка, утонченным нормами поведения, взял со столица чашку с ароматным напитком и опустился в кресло. - Я его похитил, - рассеянно и даже лениво сообщил Микацуки, сделав первый глоток кофе. Он оперся локтем о подлокотник, подпирая костяшками пальцев подбородок и изучая устроившегося напротив мужчину из под полуопущенных ресниц. – В смысле – похитил мистера Грея. Знаете, сеньор Энрике, Ваш ученик… Мияги-кун… весьма недурно умеет убеждать. Лично мне хватило наивных глаз, пушистого хвоста, обвившего мою ногу и весьма искусно, для таких пушистых ушек, сделанного минета… А, да, чуть не забыл… Вы ведь не против, что Ваш замечательный дом используется для содержания заложника?.. Замечательный кофе. Кадзу медленно пил терпкий напиток, учтиво улыбаясь то Энрике, то, все еще привязанному к шесту Себастьяну, хрустя великолепно-прожаренными тостами и размышляя над превратностями судьбы. Еще пару дней назад он и не предполагал, что станет похитителем, а позже работорговцем, потому что сейчас… - Мияги-кун влюблен в мистера Грея глубоко и чисто, но благовоспитанный взрослый, как видно… не пожелал слиться в Мияги-куном в экстазе… Это так жестоко, мистер Грей, - Кадзутака насмешливо покачал головой, - юноша ведь был готов расстаться с невинностью в Ваших объятиях, а Вы… впрочем, правильно. Раз у Мияги-куна не хватило смелости прийти сюда, как планировалось, значит он Вас не стоит… Вы только не волнуйтесь, я сейчас принесу Вам тосты и шоколад. Легко поднявшись, и послав Энрике извиняющуюся улыбку, Микацуки подхватил поднос и поднялся на подиум, к обнаженному брюнету, борясь с искушением оставить шоколад в сторону, продолжив пополнять коллекцию фотографий для Мигами-куна. Мужчина вздохнул, но все же осторожно поднес чашку ко рту Себастьяна. - Что же касается Вашего предложения… Так как Мигами-кун решил не приходить, этот вариант можно рассмотреть… Мистер Грей, кто Вам больше нравится сеньор Энрике или я? – сияющая улыбка яснее любых слов показывала, что этот вопрос – шутка.
Себастьян: - «Вот на раздевание они среагировали», - с легкой насмешкой мелькнуло в голове учителя. Впрочем его состояния это не изменило, он так и остался единственным представителем нудистов в этой комнате. - Быть может мне вообще стоит чаще говорить правду? – он качнул головой и прикрыл глаза, дыхание стало глубже и медленнее. Доставлять лишнее удовольствие наблюдать его смущенным, тем более за просто так он не собирался. А вот в умении самого себя успокаивать он был уже профессионалом, поэтому лишь улыбнулся в ответ на слова Энрике, снова открывая глаза и оглядывая сидящих в креслах мужчин. Разговор становился все интереснее, проливая свет на причины этого пугающе-занимательно развивающегося знакомства в океанариуме. Грей даже решил, что это самый интересный день в его обычно скучной жизни, хотя он все же предпочел бы более безопасные развлечения. - О тостах я как раз и не волнуюсь, - наблюдая за приближением Роберта, улыбнулся Себастьян. - Гораздо больше меня напрягает наличие вот этого… - учитель приподнял запястья, демонстрируя наручники, - на моих руках. Быть может, я не настолько страшен двум мужчинам и меня можно расковать? Горячий шоколад своим густым сладким ароматом слегка отвлекал от разговора. Учитель вздохнул, он был сладкоежкой и редко отказывал себе в удовольствии побаловать себя. - Благодарю, - Себастьян еле заметным кивком обозначил благодарность и отхлебнул теплой густой жидкости. - Вы знаете, Роберт, я Вас удивлю, наверное, - чуть отстраняясь от чашки, чтобы укоризненно взглянуть в глаза собеседника.- Но я бы выбрал Мияги-куна. Неужели он Вам ничего не рассказал? Похищать совершенно незнакомого и невинного человека за минет? Это того не стоит. Грей отодвинулся от чарующего напитка, решив что это может немного подождать. - У нас было такое замечательное знакомство, но, простите мою бестактность, наручники это несколько… вульгарно. Тем более для первой встречи. Может, их стоило отложить до… ну хотя бы третьего свидания? А что Вы думаете, сеньор Энрике? Учитель склонил голову к плечу и с легкими осуждающими нотками продолжил. – И, Роберт, может Вы перестанете называть меня хотя бы мистером? Мне кажется, что ситуация вполне располагает к более фамильярному обращению.
Enrique di Lore: История Роберта стала прекрасным дополнением к кофе, и по мере того, как метис рассказывал, губы Энрике раздвигались в веселой озорной улыбке, а под конец, блондин уже едва сдерживал смех, лишь в глазах прыгали золотистые озорные искры. - Ай да Мияги-кун. Каков стервец, а? Так значит мистер Грей и есть тот самый Себастьян, о котором этот мальчишка прожужжал мне все уши, - теперь интерес во взгляд, обращенном на прикованную к пилону жертву похищения и детского произвола, стал несколько иным. Энрике никогда не признавался, но его всегда слегка удивляла способность некоторых индивидов говорить о ком-то ином, кроме самого синьора ди Лорэ. «И что же в тебе такого особенного, Себастьян Грей?» - мысленно поинтересовался он, с каждой секундой все больше и больше укрепляясь в своем желании это выяснить. - Зало-о-ожников? – удивленные нотки в голосе выразили отношение блондина к вопросу Ричарда, - а мы разве будем требовать за него выкуп у родных? Государства или Мияги-куна? По моему с этим столько лишней возни. Единственное, что меня смущает, это устранение Мияги-куна как свидетеля и соучастника. Но, в общем-то, я думаю, некоторые из моих знакомых не откажутся заняться воспитанием мальчика... А продолжение фразы о том, какой суммой будут, после такого решения проблемы, профинансированы исследования самого Энрике-сэнсея, блондин тактично оставил в собственных мыслях, отвлекшись еще на кусочек тоста и глоток кофе. Зрелище, как Себастьян пьет горячий шоколад из чашки в руках у своего похитителя было очаровательно волнующим. Эта достойная покорность, без убогой паники, или неэстетичных истерик и дерганья все больше и больше очаровывала Энрике. Но мнения о наручниках, высказанное Себастьяном, ди Лоре не разделял. - Третье свидание? Синьор Грей, откуда у такого красивого мужчины мышление старой девы? До третьего свидания можно откладывать признание... в грехах и тайнах. Ну, например, таких, что в прошлом вы были женщиной, или что вы женаты и у вас штук 12 детей. А удовольствия столь мимолетны, что их нужно стараться брать от жизни по-максимуму. Например, тот же шоколад, или поцелуи и все признаки Стокгольмского синдрома - для вас, интрига, адреналин, оральное удовольствие от нашего знакомого ушастика, и возможность пощекотать себе нервы – для синьора Стенфорда. Ну а вашему покорному слуге, - тонкие пальцы изящно прошлись по ручке кофейной чашечке, невинно-ласкающим движением, и рука, оставив опустевшую чашку на блюдце, плавно перетекла к левому запястью, чтобы поправить едва заметно сдвинувшийся манжет рубашки, - остается разве что любоваться вашим прекрасным телом. Вы весьма хороши собой, Себастьян, так что в обмен на свое гостеприимство и чашку шоколада, я ведь могу получить хотя бы эстетическое удовольствие? К тому же вам идет эта скованность, это милое и покорное смущение. Ну а раз вы деликатно не осмеливаетесь сделать выбор между мной и синьором Стенфордом, то решать, принять ли мое предложение, остается Ричарду. На тонком лице блондина не было лишней заинтересованности, как и в тоне голоса, которым все это произносилось. Со стороны могло показаться, что трое благовоспитанных синьоров ведут приятную светскую беседу, наслаждаясь обществом друг друга, отличнейшим кофе и ароматным шоколадом. Впрочем, Энрике был уверен, что все именно так и обстоит.
Микацуки: - Вот так всегда, - негромко рассмеялся Кадзу, нежно вытирая салфеткой хлебные крошки и следы шоколада с губ Себастьяна. – Стараешься быть добрым, нежным, ласковым и честным, а тебя тут же обвиняют во всех смертных грехах, включая… храни Господь!.. вульгарность. Что же вульгарного в наручниках, а, мистер Грей?.. Микацуки насмешливо фыркнул и коснулся пальцем кончика носа Себастьяна. - По моему Вы просто напрашиваетесь на то, чтоб я сменил наручники на что-нибудь более… радикальное… - Кадзутака обвел комнату многозначительным взглядом, на несколько секунд остановившемся на занятном приспособлении, состоящим из кожаных ремешков и колечек. Губы мужчины тронула провокационная улыбка, когда он склонился к уху пленника, чтоб прошептать. – Вас ведь это заводит, не так ли?.. Беспомощность… Покорность… Губы Микацуки на мгновение обхватили нежную мочку уха Себастьяна, чтоб тут же медленно ее выпустить, опаляя горячим дыханием нежную ушную раковину. - Хотите одеться, вежливо попрощаться и вернуться к своим ушастым ученикам, которые пожирают Вас голодными глазами, но не могут набраться смелости даже прийти и взять, когда мечту подают им в подарочной обертке?.. Уйти, забыть как страшный сон ужасное похищение и то, какие Вам пришлось пережить тяготы и лишения?.. – Кадзутака задумчиво поднял чашку с шоколадом, сделав пробный глоток. – Если именно это Ваше желание, я дам Вам такую возможность. Мужчина поднялся на ноги и улыбнулся удобно расположившемуся в кресле хозяину дома. - Сеньор Энрике, не окажите мне любезность?.. Небольшое пари, как и положено Владеющим Силой, решенное в Системе. Мы с мистером Греем против Вас, по три заклинания, без фанатизма… и, разумеется, я восстановлю Вас после боя, каким бы ни был его исход. В случае Вашей победы, Вы получите мистера Грея в свое личное пользование. В случае нашей победы, мистеру Грею будет предоставлен ключ от наручников, одежда и его личные вещи… Вы согласны? Вопрос был обращен к Энрике, но вопросительно изогнутая в сторону Себастьяна бровь давала понять, что мнение пленника Кадзу тоже интересует – в определенной степени.
Себастьян: - Вы перечислили столько удовольствий, что мне даже становится стыдно за некоторые свои мысли. Хотя я все же предпочел бы отложить наручники. Как Вы сами сказали, именно до него и стоит откладывать признание в грехах и тайнах. Наручники все же скорее относятся к грехам, - в голосе Себастьяна появились смешинки, нагота его все еще смущала, но эта комната, как и эти люди, способствовали притуплению некоторых аспектов воспитания. - Во всех я Вас еще не обвинял, и очень надеюсь, что не обвиню хотя бы в нарушении шестой заповеди, – Грей с легким скрипом вспомнил номер нужного запрета в Библии, ибо сам особо рьяной верой не отличался. - «А Вы уже такой знаток меня?» - чуть приподнял брови учитель и слегка склонил голову на бок, подставляя ухо губам Роберта. Не то чтобы он хотел поощрить Стенфорда на продолжение, но кто же не любит ласку? И раз уж ему приписали Стокгольмский синдром, то надо же как-то его оправдать, а что может быть лучшим способом, чем нежное обращение со стороны похитителя и уже похоже работорговца. - Одеться я бы хотел, согласен,- он кивнул словам Стенфорда. – Хотя я пока что не нашел ничего ужасного в своем похищении, а уж тем более тягот и лишений, если не считать того, что Вы меня только что лишили великолепного шоколада. Кстати, синьор Энрике, Вы готовите чарующий горячий шоколад. Я даже начал колебаться с выбором. А вот следующие слова Роберта заставили Себастьяна вздрогнуть. – Вы шутите, Роберт? Идти в Систему просто ради забавы? Тем более, вставать в Пару с…ммм… похитителем и совершенно незнакомым человеком? Это абсурд. Я не вижу Вашей выгоды во всем этом. И я, и сеньор Энрике получим что-то при различных вариантах развития событий. А зачем это Вам? Упоминание о Системе вновь разбудило старые и не самые приятные воспоминания, те самые, что заставляли учителя незаметно поджимать губы и терять настроение. Те самые, что зачастую заставляли его говорить многим начинающим Парам и Бойцам довольно неприятные вещи. - Синьор Энрике, надеюсь, Вы понимаете, что мучить себя ради таких глупостей это… это глупо?
Enrique di Lore: И все же терпение у синьора ди Лоре было весьма сомнительной стойкости. Ситуация искушала все больше и больше, как и беседа, принимавшая все более интригующий оборот. - Ну что вы так упорно протестуете против наручников?! – с ноткой капризного возмущения в мягком голосе осведомился Энрике у Себастьяна, - у меня есть кожаные наручи, которые стягивают руки совершенно, есть комплект из браслетов и ошейника для фиксации скованных рук поднятыми к шее, мягкий и весьма эстетичный. Я могу даже заменить эту розовую прелесть на обычную нейлоновую веревку, лично связав вас самым эстетичным образом. Но прошу, вас, друг мой, имейте терпение... мы, возможно, успеем с вами попробовать все это и гораздо больше, чуть позже. Мужчина поднялся с кресла, и легко ступая приблизился к паре на подиуме, встав чуть сбоку от Себастьяна, и обвив рукой шест, склонил голову, чтобы полюбоваться предметом торга в ином ракурсе. Тяжелые длинные волосы, скользнули золотистым водопадом вниз, мягко и чуть щекочуще касаясь кончиками прядей плеч и шеи закованного в наручники брюнета. Атласно-нежный голос бойца чарующе промурлыкал над головой Себастьяна, удивленно возражая попыткам мистера Грея взять на себя роль гласа Разума во всем происходящем здесь. - А мне нравится идея. Глупо перетаскивать в систему бытовые сколки и разрешать там ссоры, как принято у многих ВС. Дипломатия помогает разрешить все куда интереснее, но вот победа в бою, как условие сделки – это очень даже честно. Опустив руку к волосам вероятного противника, ди Лоре слегка тронул темные пряди, стараясь подбодрить Себастьяна. - И потом, это же так пикантно на какое-то время принадлежать своему похитителю, будучи скованным с ним энергетической связью, - с губ блондина скользнул мечтательный вздох, - я вам даже немного завидую, синьор Грей. И вы уж простите, но я не дам себе упустить такой шанс и спасти вас от власти синьора Стэнфорда. Ласка пальцев, сравнимая разве что с касанием легкого ветерка оставила волосы Себастьяна, а взгляд, без обычной поволоки романтичной мечтательности задержался на Жертве. Оценить возможности незнакомого ВС, вот так навскидку было не просто. Но уверенность Роберта в том, что он способен заключить связь, выдержать бой и после восстановить двух бойцов заставляла задуматься. Многое, конечно зависело и от самого Себастьяна. Будет он сопротивляться, то только уменьшит свои шансы на победу. Сумеет раскрыться для контакта с Робертом, то получит шанс самому выбраться из передряги, получив ключи к своей свободе. В себе самом ди Лорэ был уверен, ну разве что, не отказался бы лишний раз пройтись по волосам массажной щеткой, прежде чем принимать вызов на бой. - Вполне достойные условия, синьор Стэнфорд, - улыбнулся он, - и честные. Думаю, чтобы не истощать ни вас, ни меня, мы исключим физическую трансформацию друг друга и смертельные атаки из используемых заклинаний, а остальное во власти нашего воображения. Идет? Предвкушение боя прокатилось вдоль позвоночника приятным ознобом... Энрике, конечно ничего не имел против того, чтобы любоваться обнаженным противником в системе, но понимал, что это приведет к несколько специфическим ассоциациям, и заклинания могут принять такие воплощения, что даже дядюшка Фрейд устыдился бы собственных теорий и их правоты. Оставалось надеяться, что Себастьян не станет искушать своего противника, и все же воспользуется силой, чтобы обзавестись стрингами, костюмом, скафандром, эскимосской паркой, или чем ему заблагорассудится, после такого пребывания в костюме Адама.
Микацуки: Наивный и неиспорченный, Себастьян вызывал умиление. Кадзу становилось все удивительнее, как такой человек мог заслужить репутацию педофила, учитывая тот забавный факт, что все его «жертвы» остались ушастыми. - Попытка спрятаться за здравым смыслом – бесспорно, достойна восхищения, особенно учитывая сложившуюся ситуацию, мистер Грей, - Микацуки даже не скрывал насмешки в голосе, вновь присев перед пленником на корточки. – Но бесспорно так же и то, что она не удалась. Вы кажется забыли об этом, - пальцы скользнули по розовому плюшу на запястьях Себастьяна, чтоб нежным касанием приласкать внутреннюю сторону запястья, - и этом… Взгляд мужчины снова обратился к Энрике. - Я рад, что Вы согласны, сеньор Энрике, - учтивый наклон головы нисколько не портила совсем неучтивая поза. – Мистер Грей не понимает, что Бой в Системе – истинное предназначение любого ВС. Тем более – Бойца. Думаю, ему следует это объяснить и я буду рад сделать это в Вашем обществе. Что же касается Вашего вопроса, мистер Грей… - губы Кадзутаки тронула легкая улыбка. – Я отрою Вам тайну… Микацуки склонился ближе, прошептав Себастьяну на ухо: - Мне очень скучно… Предупреждения не было. Тонкие нити силы, сначала исследующее, а затем более властно, коснулись ауры Бойца, рисуя в ней собственный узор, не взламывая, нет, вынуждая открыться и впустить энергию чужой пока Жертвы в себя. Кадзу приподнял лицо Себастьяна за подбородок, заставляя смотеть в свои глаза. Левая ладонь ласково очертила линию ключиц прекрасного пленника. Под пальцами плелась невидимая человеческому глазу энергетическая шлейка, медленно но верно, стягивающаяся в петлю на нежной шее Бойца… «Ну же, дернись!» - несмотря на напряжение устанавливаемой Связи, Микацуки улыбнулся в предвкушении. – «Давай, попытайся вырваться, милый…» Конечно же, отчим был скотиной, но и наставником он был превосходным…
Себастьян: В первый раз в жизни Себастьян задумался о том, что испытывают мальчики, которые «удостаивались» его внимания. Смущение вновь жаркой волной подступило к щекам, разбивая обретенное спокойствие. Почти невесомые касания были гораздо более изысканной лаской, чем откровенные прикосновения, Грей даже непроизвольно отшатнулся, чувствуя себя старой девой. - Почему бы Вам не дать ему себя похитить? – предложил он зеленоглазому красавцу, опуская голову, чтобы не видеть этих взглядов, обращенных на него. - Я ни о чем не забыл, Роберт, - тихо возразил он, мысли вновь вернулись к гаданию о том, что с ним все-таки будет. Он даже не прореагировал на шепот Стенфорда, пропустив смысл слов мимо ушей. Неожиданное прикосновение чужой Силы, Силы которая всегда была половинкой Силы Бойца. Грей распахнул глаза, отшатываясь от Жертвы не только телом, но и всей своей сущностью. Он совершенно не привык к тому, чтобы им вот так овладевали. Пожалуй, его это испугало даже больше, чем физическое насилие. - Роберт? – губы пересохли, и Себастьян их облизнул, взгляд утонул в карих глазах Жертвы. Новые ощущения захлестнули его, никогда еще он не оказывался в Паре против своей воли. Первый испуг начал проходить, и учитель почувствовал закипающее возмущение. - Это было грубо с Вашей стороны, - в глазах мелькнуло что-то похожее на раздражение и тут же погасло, скрывшись за привычным спокойствием. Похоже было, что Стенфорд ждет сопротивления, жаждет его. Поэтому Себастьян расслабился, открываясь Силе непрошенной Жертвы, доставляя той разочарование хотя бы в такой мелочи. - Вы уверены, что хотите этого, Роберт? – ощущая потоки чужой Силы, вздохнул он. Воспоминания вновь коснулись сознания и были привычно отодвинуты на задний план. Ему не хотелось вспоминать, сейчас хотелось побыстрее закончить все это. - Я буду Вашим, - теперь Грей не отстранялся от Стенфорда, а наоборот тянулся к нему, принимая Связь, полностью отдавая себя Жертве.
Enrique di Lore: В такие моменты в Энрике просыпался педагог. Обычно сэнсэйность мирно спала в глубинах подсознания, и до тех пор, пока ученики имели мудрость тонко льстить ди Лорэ, тренировки порой проходили в атмосфере дружеской тусовки и полного пренебрежения всеми педагогическими правилами и канонами преподавания. Как психолог, синьор ди Лорэ называл это «новационной методикой преподавания» и осоприть правомерность такого подхода еще никому не удавалось. Да и желающих как то было не слишком много. Но сейчас, ощущая, как уверенно Роберт захватил своей энергией пленника, связывая себя и бойца воедино, Энрике жалел что при такой демонстрации установки связи нет его учеников. Многим было бы полезно поприсутствовать и поучиться. - Как сладко это звучит, - с едва заметной в тоне голоса, ноткой лирической грусти отметил блондин, - «Я буду Вашим». Как обещание, и вместе с тем изящная утонченная покорность доверительности. Ну да ладно, довольно нежностей, господа. Боец грациозно, согнув ноги в коленях опустился к полу, чтобы разомкнуть правый наручник в розовом плюше. Эти «браслеты» относились к тому числу девайсов, которые замыкаясь ключом, вместе с тем в местах соединений половинок колец просто выщелкивались из пазиков креплений, нужно было только знать, с какой силой и как надавить на соединение, впрочем без посторонней помощи это все равно было сделать трудно.... с первого раза. - Мне не хотелось бы перетаскивать пилон в систему, - с самым серьезным видом сообщил боец, и потянул за наручники, вставая сам и вынуждая подняться обнаженного пленника. Отпустив свободное кольцо, мужчина провел кончиками пальцев вверх по плечу Себастьяна, чтобы позволить себе затем ласкающее коснуться пальцами подбородка парня и чуть приподняв лицо того, шепнуть, нежно улыбнувшись. - Открыть систему, - внешне ничего не выдавало предельную сконцентрированность бойца, который все так же провоцировал своего противника мимолетной нежностью прикосновений, - Я вызываю вас на битву заклинаний, друзья мои, - он сделал шаг назад, и учтиво склонил голову чуть вперед, ожидая ответа и активации системы. День начинался насыщенно и интересно, а потому настреоние у Энрике было просто великолепным, и он искренне полагал, что Роберт и Себастьян это настроение смогут разделить и все трое получат от боя настоящее удовольствие, каким бы не был исход этого поединка. Ну а учитывая, что заполучить Себастьяна в свою собственность, синьор ди Лоре хотел на самом деле, уступать этой сложившейся паре, он не собирался ни слова.
Микацуки: Пальцы Микацуки нежно ласкали подбородок Себастьяна, наслаждаясь растерянным выражением, появившемся на красивом лице. Мужчина с легким изумлением отметил, что сенсею были непривычны подобные упражнения – в чем тут было дело в специфике школы, которую он прошел или же в особенностях преподаваемого Греем предмета… Самому Кадзу такая ситуация была в новинку – бывало, они с Лоан устраивали соревнования по установке связи и проверке ее в системе. Отчим это тщательно порицал – на виду. На деле же он был в полном восторге… Разумеется, до тех пор, пока в «невинном соревновании» не погиб Боец сестрички, который слишком много себе позволял… Или это она слишком много ему позволяла… - Я буду Вашим Кадзутака улыбнулся Себастьяну и утвердительно кивнул. - Конечно, - в этом у него сомнений, разумеется, не было. Губы Микацуки нежно коснулись ободка уха прекрасного пленника. – Принять вызов. Открыть Систему. Мягкая карамель взгляда, высветленная искрами смеха, обратилась к светловолосому видению, столь любезно согласившемуся поиграть в чужие игры, но мужчина ничего не сказал, оставляя романтичное восхищение восхитительным молодым человеком, которое могло вылиться в нечто совсем неприличное, на потом.
Себастьян: Себастьян вздохнул, привыкая к мысли, что здесь и сейчас эти пальцы принадлежат не просто недавнему знакомому и похитителю, не просто молодому человеку Роберту и соотечественнику самого Грея, а его Жертве. Ощущение Пары было немного непривычным, забытым. -«Похоже его моя покорность не очень расстроила… может, все-таки стоило посопротивляться для приличия?»- мысленно вздохнул учитель, поднимаясь вслед за Энрике, рука непроизвольно дернулась прикрыть пах, но замерла почти сразу и расслабленно повисла вдоль тела. Прикрываться было не то чтобы бессмысленно, но дольно глупо. - Принимаем вызов. Открыть Систему! – нужные слова легко сорвались с губ, произносимые уже множество раз не только в годы собственного обучения, когда он еще участвовал в боях, но и на уроках, когда он рассказывал ученикам о Системе. По всем чувствам хлестануло знакомым ощущением, принося с собой легкий привкус старой обиды и знакомого предвкушения. Признаваться себе в том, что он хотел сюда вернуться не хотелось, но приходилось. Тем более не хотелось сознаваться в том, что Грея тянуло вновь ощутить связь Пары. - Энрике, Вы меня специально смущаете? Энрике, Микацуки, Себастьян -------------------->Бой. Кадзутака Микацуки и Себастьян Грей против Энрике ди Лорэ
Enrique di Lore: <------------Система (Бой. Кадзутака Микацуки, Себастьян Грей и Энрике ди Лорэ) /Энрике, Себастьян, Кадзутака/ Бой был закончен и все трое оказались снова в гостиной. За любезной улыбкой, чуть изгибавшей тонкие губы итальянца, невозможно было понять, доволен ли он, или разочарован. Впрочем утренняя разминка – для того чтобы быть в тонусе более чем удалась. - Что ж, синьор Грей, - мягко, с опасно-нежными шелковыми интонациями, произнес блондин, - вы так и останетесь в счастливом неведении относительно того, чем могли бы стать наши совместные вечера. Но право, не стоит об этом... Сколь бы приятной не была компания двух весьма неординарных мужчин, но, увы, реальность требовала своего. Взглянув на часы, ди Лоре вежливо сообщил гостям, что ему нужно отправляться на работу, и выжидающе взглянул на Роберта, полагая, что Стэнфорд сам вспомнит о своем обещании восстановить его энергию, если конечно сам, как Жертва в состоянии это сделать. Настаивать и напоминать Энрике не собирался, но учитывая свою ничейность, очень не любил это состояние энергетической опустошенности, которую бойцу без пары приходится испытывать несколько дней, после боя. - И еще, друзья мои, как ни хотелось бы вас огорчать, но я хотел бы, чтобы вы вернули мне ключ от дома. Хотя, если вы однажды зайдете на чашечку кофе – буду только рад видеть вас обоих. Вместе или порознь. Мысли же бойца уже сосредоточились на супермегаважной задаче: что надеть на предстоящую экскурсию. И если бы не гости, то можно было не сомневаться, Энрике уже бы уединился в гардеробе, перебирая возможные сочетания брюк, жакетов, плащей и шейных платков.
Микацуки: Кадзу не любил это ощущение перехода. Если открытие системы походило на погружение в воду, то ее закрытие напоминало выталкивание и это, отнюдь, не добавляло приятных ощущений. Мужчина снисходительно взъерошил волосы Себастьяна и негромко хмыкнул, восстанавливая истощенный устроенным Кадзутакой уроком, баланс сил Бойца. - Я держу обещание. Вы свободны, мистер Грей, - жалобно тренькнула безжалостно порванная нить временной связи. Микацуки умел избавляться от лишнего силового багажа профессионально и легко, но Боец все равно должен был испытывать некий дискомфорт. Увы, с этим поделать было ничего нельзя. – Ваша одежда на кресле во-он в том углу комнаты. Там же деньги, документы и все остальное, что нашлось в Ваших карманах, - Кадзу обезоруживающе улыбнулся, не уточняя насколько детально он осведомлен о содержании карманов Себастьяна. Микацуки задумчиво склонил голову набок и сделал осторожный шаг к Энрике, легко касаясь кончиками пальцев его груди, ближе к солнечному сплетению. - Мне жаль, что нам не удалось разрешить спор, как хотелось, - светло-карие глаза нежно вглядывались в прекрасное лицо итальянца. Сила мягкими волнами обнимала блондина, восстанавливая его ауру. Кадзу был необычайно ласков сейчас, позволяя своей сущности Жертвы воплотиться не в хлесткий кнут, а в нежнейший шелк, даря этой мимолетной Связи окрас более интимный, чем самая откровенная ласка. – Надеюсь, сеньор Энрике, мы еще встретимся с Вами. Ладонь мужчины скользнула в карман пиджака и протянула прекрасному созданию потребованные ключи и простую белую визитку. Просто визитная карточка. Телефон, имя и фамилия… настоящие. В последний раз улыбнувшись двум молодым людям, которые скрасили сегодняшнее скучное утро, Кадзу покинул гостеприимный особняк, поймав себя на мысли, что был бы не против вернутся сюда еще раз… вот только не решил – в качестве кого… ------> Куда нибудь
Себастьян: Возвращение было не слишком приятным, он был опустошен и немного подавлен. Глухое недовольство собой, своим поведением. Впрочем эти чувства почти сразу были задавлены привычным самовнушением. На их место пришло привычное спокойствие, окрашенное легким юмором. - Пожалуй, я бы не отказался от совместных вечеров, но… - тут он выразительно обвел комнату взглядом. - Меня смущают некоторые элементы декора. Рука Роберта на затылке была приятным ощущением, не менее приятным было и ощущение восстанавливающегося резерва. - Роберт, Вы всегда так чередуете удовольствие и… ммм… неприятные ощущения, - он качнул головой и направился к креслу со своей одеждой. Знакомые вещи подсознательно придали ему уверенности, учитель довольно улыбнулся и кивнул. – Вы правы, сеньор Энрике, у нас у всех свои дела. Пожалуй, я тоже откланяюсь. С этими словами Грей направился к двери, за которой уже скрылся Стенфорд. – Выход я найду, можете не провожать. -----------------> Нимфея Лотис. Вход на территорию школы.
Enrique di Lore: На признание Себастьяна, золотоволосый боец лишь тонко усмехнулся, обронив: - Вас вообще очень легко смутить, синьор Грэй, и должен признать, весьма приятно делать это. Так что дело не в «элементах декора», а в вашем очаровательном умении смущаться. Истощенность после боя была неприятным чувством, сродни жажде. Энрике всегда принимал свою сущность ВС, бойца органично ощущая себя в тех особенных взаимоотношениях мира бойцов и жертв. И то что недавний соперник, сейчас делился своей энергией, как делал бы самый близкий друг, ди Лоре принял как факт, открыто и с той по-детски трогательной доверчивостью, которая сопровождает подобные моменты, принимая восстанавливающий силы поток энергии. То, что жертва, наполнила эту энергию особенной эмоциональной теплотой, не осталось без внимания, и вызывало определенные желания: сжать в ладони пальцы мужчины, или обнять того, оставив на щеке оттиск дыхания мимолетного благодарного поцелуя. Энрике заставил себя сдержаться, и лишь полуприкрытые глаза и нежная мечтательная улыбка выдавали то чувство умиротворения, которое испытывал боец, вместе с ощущением энергетической стабильности и уверенности. - Вы необычайно щедры, Роберт, - шепнул он, когда ласкающие волны силы мягко отхлынули, и к самому Энрике стали возвращаться нормальные, обыденные ощущения, - похоже, вы умеете очень быстро накапливать энергию, восстанавливая свой резерв, - заметил он с интересом. Боец или жертва без пары – это почти всегда печальная история, или обстоятельства, о которых лучше не спрашивать, чтобы не бередить чужие раны. Хотя любопытство Энрике не отказалось бы от пары историй из жизни своих новых знакомых. Когда гости откланялись и покинули особняк, Энрике, наконец смогу уделить время себе. Правда особенного удовольствия от сборов, получить не удалось. Нехватка времени давала о себе знать, и потому блондин ограничился тем, что отдал предпочтение белым джинсам, белому же, свитеру из тонкого кашемира, нежно облегающему тело, а из аксессуаров выбрал ремень, плетеный из тонких красных и черных полосок кожи, красно-черную кожаную бейсболку с логотипом «Nike» и удобные кроссовки, сочетающиеся с бейсболкой ремнем, и небольшой спортивной сумкой, украшенной той же пумой, замершей в прыжке, что и кроссовки. Волосы были стянуты в хвост на затылке, и пропущены через вырез над ремешком бейсболки. Облик Энрике завершали темные очки с непроницаемо черными стеклами. Собственно, из за этих сборов он едва не опоздал к школе, возле крыльца которой уже собирались ученики и пара работников школы, сопровождающих экскурсию. ------- > Археологические раскопки на территории старинного храма.
Enrique di Lore: <-------- Археологические раскопки на территории старинного храма (Энрике, Зайлен) Оставив машину на площадке возле гаража, Энрике открыл дверцу, помогая Зайлену выйти и, чуть смущенно улыбнулся, жестом руки показывая в сторону дома, к которому вела мощеная дорожка: - Добро пожаловать в обитель самых сладких кошмаров, - провозгласил он с легким смешком, - но не бойтесь, Сигеру-сан, я не дам им мучить вас без моего участия. И чуть посерьезнев, добавил: - Я просто не могу себе позволить появиться в городе в таком кошмарном виде. И надеюсь, вы не откажетесь от предложения немного передохнуть и выпить по чашке кофе, прежде чем отправиться по делам?, - тонкие губы изогнулись в невинной улыбке, когда блондин добавил, настолько, сколько по времени может занять упомянутая «чашка кофе», - обычно я сушу волосы часа полтора, но постараюсь уложиться в час. Забрав из машины свою сумку, Энрике направился в сторону парадного входа в дом. Содержать соответствующий дому, штат прислуги, скромный сенсей себе позволить не мог, а потому внутренняя обстановка особняка вызывала весьма странное впечатление – общего слегка пыльного запустения, большинства комнат, куда Энрике наведывался крайне редко. Лишь гостиная с камином и подиумом, спальня наверху, небольшой кабинет, да кухня – обладали атмосферой тепла и жизни. Две, нанятых хозяином дома горничных приходили раз в неделю, чтобы устранять признаки вольготной жизни гостя, да садовник следил, чтобы роскошный сад не превратился в дикие заросли. Задержавшись на минуту в холле, боец взглянул на бледное, в легком сумраке комнаты, лицо своего спутника, и недовольно покачал головой, неожиданно безо всяких, свойственных его манере общения, комплиментов, заявив: - Вы выглядите ужасно уставшим, Зайлен, и в этом есть так же моя вина, я должен был остановить вас раньше, как только почувствовал себя более-менее сносно, но увы, при моей работе и образе жизни, я весьма жаден до подобных энергетических подарков, - по интонации мягкого голоса, можно было понять, что ди Лорэ извиняется, но вместе с тем говорил мужчина решительно, - Я просто не могу позволить вам уехать в таком состоянии, даже если у вас десяток неотложных дел, от которых зависят судьбы мира. Не будь между ними связи, боец и не понял бы, насколько опустошена сейчас жертва, но отголоски состояния Зайлена ощущались итальянцем довольно остро. Разрыв связи всегда был процессом крайне неприятным, и Энрике, думая об этом, хотел и успокоить свою неожиданную жертву, что успел привыкнуть к подобному, во время работы, и вместе с тем не хотел ни торопить Зайлена, ни показаться неблагодарным, заговорив о таком почти интимном вопросе с человеком, которому был обязан жизнью. - Здесь достаточно комнат, Сигеру-сан, - отдохните, немного, а я постараюсь скорее привести себя в порядок и займусь обещанным кофе. Боец обворожительно улыбнулся и уточнил: - Или вы предпочитаете чай?
Зайлен: Переговоры ди Лорэ со своими учениками Зайлен благополучно пропустил мимо ушей, занятый борьбой с собственным организмом, который настоятельно требовал отдыха и пытался запустить программу по восстановлению, а именно: погрузить блондина в сон. Как только Боец устроился на водительском месте, Сигеру тут же скользнул в салон, занимая пассажирское сиденье. Правда скользнул – это слишком громко сказано. Мужчина практически рухнул на сиденье, тотчас же откинув голову на подголовник. - Благодарю вас, Лорэ-сан. - шепнул Зайлен, устало смежив веки. - А насчет чехлов не беспокойтесь. Их все равно уже пора чистить. Просто теперь я велю слугам это сделать побыстрее. Вот и все. Мягко взревел мотор, и серебристый автомобиль плавно тронулся с места, выезжая на шоссе. Как только шины тойоты зашуршали по асфальту, Зайлен погрузился в полудрему, проспав практически весь путь. Он открыл глаза только тогда, когда авто неподвижно замерло, а рядом раздался бархатистый голос Энрике, в котором проскальзывал легкий смешок. Только теперь он обнаружил, что его привезли вовсе не к ночному клубу «Black Dragon», а в совершенно незнакомое имение. Причем довольно роскошное имение, окруженное не менее роскошным садом. Мужчина выпрямился на сиденье и вопросительно вздернул тонкую серебристо-белую бровь в ожидании объяснений, который, надо сказать, последовали довольно быстро. - Буду рад посетить ваш особняк, синьор ди Лорэ. - проговорил Зайлен, усмехнувшись. В том ,что она оказался в имении Бойца, а не в клубе, следовало винить только себя самого. Он ведь так и не удосужился сообщить очаровательному итальянцу нужный адрес. - Надеюсь, кошмары действительно окажутся сладкими. Даже так? Вы собираетесь лично мучить меня? В низком с бархатной хрипотцой голосе Сигеру слышалась усмешка, смешанная с любопытством. А вот дальнейшая речь мужчины вызвала у Жертвы понимающую улыбку. - Конечно, Энрике-сан, я прекрасно вас понимаю. Я сам сушу свою гриву не менее двух часов, правда если мне не помогают в этом серьезном деле. - мягко проговорил Зайлен, направляясь вслед за Бойцом к дому и вскоре оказался в просторном холле. - И я не откажусь от кофе. Жертва огляделся, стараясь рассмотреть комнату получше. Он ощущал легкий налет запустения, царивший внутри особняка. Однако это не слишком волновало его в данный момент. - Все в порядке, Лорэ-сан. В том что произошло нет вашей вины. К тому же я не мог оставить вас в том состоянии, в котором вы находились, когда мы добрались до того проклятого зала. Это было бы... неправильно. Столь красивые создания, которым вы, несомненно, являетесь, не должны быть беспомощными. - Зайлен вскинул на итальянца фиолетовый взгляд, на дне которого плескалась усталость. - Понимаю. Бойцы-одиночки всегда стараются получить полную подпитку, если у них появляется подобная возможность. К тому же я не привык лечить только наполовину. Так что все нормально. Связь мягко пульсировала, отдаваясь теплом, приятно растекавшимся по его телу. Он уже не представлял как мог столько времени обходиться без Бойца. Чувствовать единение было... приятно. Более того это было именно то, чего ему так долго недоставало. И рвать ее совершенно не хотелось. - Конечно, Энрике-сан. Я воспользуюсь вашим столь щедрым предложением. К тому же мне тоже не помешает ванна. Ползание по каменным переходам не способствует сохранению надлежащего вида. - устало проговорил Зайлен. - Я отдаю предпочтение кофе, хотя и от чая не отказываюсь. Так что, пожалуй, я положусь на ваш выбор и вкус. Кивнув мужчине, Жертва медленно побрел в сторону гостевых комнат. Особо выбирать временные апартаменты у него настроения не было, поэтому он отворил двери первой попавшейся комнаты, оказавшейся роскошной и весьма просторной ванной. Блондин улыбнулся, это было как раз то, что сейчас ему было необходимо больше всего. Зайлен скользнул в комнату и мягко притворил за собой дверь, и сразу же направился к большой, нет огромной, ванне. Присев на широкую ступеньку, он отрегулировал температуру воды. Отыскав в шкафчике пену для ванн, он тут же вылил ароматного геля в воду, улыбнувшись, когда на воде стала образовываться душистая пена. - Жаль только полотенец нет... - пробурчал он, принявшись расплетать пыльную косу. И приблизившись к двери, отворил ее и позвал. - Энрике-сан, не могли бы вы принести полотенца? Жертва только брезгливо поморщился когда почувствовал на своих руках пыль, что набилась в его волосы. Это было неприемлемо, а потому волосы надлежало привести в приличное состояние как можно быстрее. Сбросив одежду и оставив ее небрежной кучкой валяться на светлом кафеле, Зайлен скользнул в ванну, погружаясь в пахнущую травами воду и откидывая голову на бортик. Он всегда любил воду, в любом ее проявлении. Она снимала усталость, приятно ласкала и давала много Силы. Вот и сейчас блондин прикрыл глаза, довольно вздохнул, позволяя ей омывать свое тело. Шевелиться не хотелось совершенно, а потому вскоре Зайлен погрузился в дремоту.
Enrique di Lore: Проводив гостя до комнаты, Энрике отправился к себе, стараясь не слишком жалеть о невозможности полноценного пятичасового заплыва в ванную, а скромно удовольствоваться душем, промыть волосы, и заняться обещанным Зайлену кофе. Бросив сумку на пол у двери, а затем, скинув с себя запыленные и теперь далеко уже не белые джинсы и джемпер, блондин уже хотел было отправиться под ласковые струи душа, как услышал, приглушенную расстоянием и закрытой дверью просьбу гостя. Выглянув на мгновение в коридор, он откликнулся, что принесет полотенце буквально минут через пять, потом рассудил, что во время купания полотенце Зайлену точно не понадобится, избавился и спокойно отправился смывать с себя пыль веков, которая так не шла его волосам. Какие-то 40 минут на принятие душа! Этот факт можно было заносить в книгу личных рекордов скорости Энрике ди Лорэ. Отжав волосы и пройдясь по прядям большим махровым полотенцем, блондин вспомнил, что хрупкий снежноволосый японец подобного удовольствия лишен, и сочувственно вздохнув, отправился исполнять приятные обязанности гостеприимства – достал свежее махровое полотенце из бельевого шкафа, подумав, добавил белую юкату, и уже собрался было наведаться в соседнюю комнату, отведенную гостю, но тут вспомнил, что разгуливать по дому, как по эдемскому саду в первые дни творения, конечно можно, но лучше все-таки не ввергать в смущение практически незнакомого человека. Да и в ванных был минимальный набор гигиенических средств. Так что Энрике задержался еще на минуту, прихватив флакон лосьона для тела, и несколько перламутровых шариков, под желатиновой оболочкой которых таилось восхитительное масло для ванн, с ароматом жасмина и лаванды. Пришлось так же выудить еще одно полотенце, чтобы обернуть его вокруг бедер, а уже после этого, кинув мимолетный взгляд в зеркало, и признав свою божественность выглядящей вполне скромно, и не шокирующее, сложить на полотенце и юкату флакон с лосьоном и ароматические «жемчужины» и отправиться в соседнюю комнату. Короткий вежливый стук в дверь ванной был единственным предупреждением о вторжении, и мгновение спустя, итальянец вошел в прогретую паром комнату, улыбнувшись нежившемуся в облаке пены гостю. Изящный дракон опустив голову на грудь японца, казалось, намеревался сползти в воду – настолько реалистично была выполнена татуировка. Чешуйчатое тело мифического создания казалось живым. Энрике поймал себя на мысли, что хочет прикоснуться к чешуйкам, чтобы убедиться, что под татуировкой ощущается обычная теплая человеческая кожа, а не рельеф брони рептилии. - Никогда не видел ничего подобного, - признался блондин, комментируя свое внимание к татуировке, и взглянул на тонкое лицо жертвы, позволив себе пристально вглядеться в изящные точеные черты японца. Внимание на мгновение замерло на полоске шрама, но бестактный вопрос, какая же мразь посмела себе прикоснуться к лицу Зайлена, Энрике ..оставил до более удобного времени. Поставив лосьон для тела на угол ванны, и аккуратно повесив юкату и полотенце на вешалку, итальянец, присел на край ванны, и развернул ладонь с перламутровыми шариками, протянул ее Зайлену. - Что вам больше нравится, Сигеру-сан? Жасмин или лаванда? – улыбка, тронувшая губы итальянца была откровенно провокационной, как и взгляд, ласкавший линию ключиц над головой дракона, - или, быть может, вы хотите все и сразу? Тонкие пальцы разомкнулись, и светлые шарики, разных оттенков, попадали в воду, скрывшись в пенной шапке. В центре ладони теперь осталась только одна лазоревая жемчужина. - Ну вот… теперь выбирать не из чего, - притворно вздохнул Энрике, и задумчиво протянул, - интересно, какое масло в этой жемчужине? Как вы думаете, Зайлен?
Зайлен: Блондин уже практически заснул, когда раздался тихий стук в дверь, возвещавший о том, что прибыли полотенца, которые он просил принести. Хоть стук и был довольно тихим, Зайлену вполне хватило этого, чтобы проснуться. Звук возвестил не только о доставке полотенец, но и появлении господина Энрике ди Лорэ, который по странному стечению обстоятельств теперь был его Бойцом. Зайлен тряхнул головой, прогоняя сон, и скользнул по стройной фигуре итальянца внимательным взглядом. Увиденное понравилось, о чем свидетельствовала восхищенная улыбка, тронувшая точеные губы мужчины. - Ее делал хороший мастер. Это был своего рода подарок. - мягко проговорил Сигеру, наблюдая за действиями Бойца. - Почему-то мне кажется, что вам хочется прикоснуться к рисунку... Продолжать он не стал, давая итальянцу возможность самому решить, чего ему хочется больше: коснуться татушки, чтобы убедиться, что под пальцами будет обычная кожа или продолжать соблюдать привычные рамки приличий. Хотя данная ситуация явно не способствовала дальнейшему соблюдению этикета. Блондин пошевелился, решив изменить свое положение в теплой воде. Через несколько минут он уже сидел в ванне и, склонив голову к плечу, рассматривал маленькие жемчужины, лежавшие на ладони Энрике. - Что я предпочитаю? - промурлыкал блондин, вскинув на Бойца фиолетовый взгляд, не менее откровенный и столь же провокационный, даже не смотря на таящуюся в его глубине усталость. - Обычно жасмин... Хотя сейчас, пожалуй, хочу попробовать смесь этих ароматов. Продолжить он не успел. Маленькие перламутровые шарики легко соскользнули с ладони Энрике, когда тот разомкнул свои изящные пальцы, и тихим всплеском, скатились в воду. - Не из чего, вы правы, - проговорил Зайлен, сползая в воду поглубже. Тонкие ноздри затрепетали, втягивая приятный аромат жасмина и мяты. - Восхитительно, Энрике. Некоторое время он молчал, нежась в теплой воде, которая вдруг стала столь мягкой, что блондин едва не замурлыкал от удовольствия, столь нежными были ее прикосновения к бледной коже. Итальянец оказался внимательным и заботливым хозяином, сумевшим угадать именно то, что сейчас было больше всего необходимо Сигеру. Аромат жасмина и лаванды, исходивший от воды, только добавлял удовольствия, отчего Зайлен теперь едва не мурлыкал. - Думаю, что она с маслом жасмина. - мурлыкнул мужчина, вновь садясь в ванне. - Давайте проверим угадал я или нет, Энрике. Зайлен пошевелился, тонкие, бледные пальцы с длинными острыми ногтями прошлись по руке итальянца, скользнув по запястью невесомыми, порхающими прикосновениями, а потом сжали маленький шарик и тут же раздавили его. Воздух наполнился нежным запахом цветущей лаванды. - Не угадал... - качнул головой мужчина, в то время, как его подвижные пальцы, перемазанные ароматическим маслом, неспешно ласкали нежную кожу запястья итальянца. - Как вы смотрите на то, чтобы продолжить принимать ванну вместе? Бесстыдная и столь же дразнящая улыбка тронула точеные губы Зайлена, в то время как его фиолетовый взгляд лениво скользил по фигуре сенсея, откровенно лаская его.
Enrique di Lore: Красивые люди, осознающие собственную привлекательность не боятся быть откровенными. - Не искушайте, меня Зайлен, - негромко выдохнул ди Лоре, с трудом отводя взгляд от татуировки, - одними прикосновениями это не закончиться… Он предупредил. Достаточно откровенно высказав свои намерения, но все же не переходя рамок. Однако игра эта была мгновенно принята обладателем глаз аметистового оттенка, который, как оказалось, знал ее правила не хуже самого Энрике. Хотя между бойцом и жертвой эта игра приобретала оттенок много более интимный, чем между обычными людьми, испытывающими влечение. И оба это понимали, как осознавали ниточку связи, соединявшую их. Энрике уже который раз срывался и называл Сигеру просто по имени, да и японец, оставил сухой формализм этикета, и держался теперь с теплой уверенностью. Прикосновение теплых пальцев Зайлена к ладони – всего лишь невинный штрих, почти лишенный чувственного окраса, сбил дыхание. «Спасибо, Лорэ-сан, вы очень любезны» - эти слова были ожидаемы, но не прозвучали, вместо этого в ароматном мареве, сильной лавандовой нотой было высказано предложение, столь откровенное, что в первое мгновение блондин оторопел. Это было не редкостью, когда боец и жертва синхронно думали об одном и том же, но чтобы вот так прямо… - А как же свидания? Букеты роз, прогулки под одним зонтом во время ливня, - улыбнулся он, проникновенно глядя на блондина, и опустив руку в под пену чуть пошевелил пальцами, словно пробуя температуру воды, - я слишком люблю вкус искушения, чтобы отказываться от подобных предложений. Развернутое полотенце соскользнуло на мягкий коврик, подле ванны, и мужчина одну за другой, перекинул ноги через край, легко и естественно скользнув в пушистое облако пены, которое заметно поднялось. Встав на колени, и сверху вниз глядя на блондина, Энрике уверенно провел ладонями по ногам Зайлена, и чуть подался вперед, оказавшись совсем близко от жертвы. Своей жертвы… Тонкие пальцы ласково прошлись по шее дракона, вдоль по изящному телу рептилии, и вернувшись обратно скользнули по узкой ключице, впитывая атласную нежность светлой кожи. - Мы ведь оба понимаем, что ты можешь остановить меня, - усмехнулся он, коснувшись губами краешка губ Зайлена, но не дав тому ответить уверенно поцеловал, вовлекая губы жертвы в чувственную игру, к которой уже присоединились и кончики пальцев, заскользивших по стройному телу мужчины, рук. Прикосновения в воде, мягкие, дразнящие, улавливали малейшую реакцию тела. Где то на заднем плане сознания вспомнился отрывок лекции о том, что японцы вообще-то воспринимают совместные купания без какой-то эротической ноты, и в сэнто и офуро даже проходят встречи деловых партнеров и все такое, но это японцы… Энрике воспринимал все происходящее так, как ему хотелось, а хотелось ему весьма и весьма определенных вещей. И совершенно не хотелось думать о правильности происходящего и последствиях.
Зайлен: Зайлен улыбнулся, чуть склонил голову, прикрывая глаза и позволяя мокрым серебристо-белым прядям упасть на лицо. - Я знаю, Энрике… - в низком голосе Жертвы хрипотца слышалась теперь гораздо отчетливей. – И не имею ничего против.Игра, наполненная чувственностью и недосказанностью, всегда привлекала его и была с удовольствием подхвачена блондином, стоило Бойцу начать беззастенчиво ласкать его откроенным взглядом. Связь, соединяющая их и приятным теплом ласкавшая тело Жертвы, позволяла определять желания Бойца, а потому Зайлен прекрасно понимал, чего хочет его новообретенный Боец, так как сам желал того же. Прикосновения всегда много значили для Сигеру, и он никогда не упускал возможности насладиться столь необычным удовольствием. Хотя став главой собственного небольшого, но довольно богатого клана, он давно уже отказал себе в таком удовольствии. Зайлен просто не мог более позволить себе удовлетворять подобное желание слишком часто. А прикосновения собственного Бойца несли с собой совершенно иной смысл, – более глубокий, более интимный, - нежели ласки обычного любовника, и потому становились более желанными. К тому же прошло слишком много времени с тех пор, как Сигеру испытывал подобное. Мужчина истосковался по тому единению, что проистекало из Связи, а потому сейчас собирался полностью насладиться всеми удовольствиями, пока у него была такая возможность. - Моменты, когда за мной не ходит толпа советников и телохранителей, и я бываю один, так редки, что я попросту не могу отказать себе в столь изысканном удовольствии. – мягко проговорил Зайлен, позволив итальянцу опустить руку в ароматную воду и поймав его изумрудные глаза, отвечая ему не менее призывным взглядом. – Так не отказывайтесь, синьор ди Лорэ, особенно сейчас… А свидание… Что нам мешает устроить его позже, если вы этого пожелаете? Бархатная хрипотца в низком голосе и легкая насмешка, совершенно беззлобная и дразнящая. Шорох упавшего полотенца, вдруг оказавшегося на небольшом коврике, что покрывал плиты пола возле ванны, тихий всплеск воды, когда мужчина соскользнул в ванну, и вот уже Энрике, встав на колени, провел ладонями по его ногам, уверенно и дразняще. Жертва удовлетворенно вздохнул, принимая ласку и все так же продолжая смотреть на Бойца. Своего Бойца. Тонкие, подвижные пальцы прошлись по телу итальянца. Выглаживая его, слегка задевая острыми ногтями, наслаждаясь ощущением распаренной, ставшей такой чувствительной к прикосновениям, бархатистой кожи, сейчас так одуряюще пахнущей жасмином и лавандой. Ласковые и столь желанные прикосновения к светлой коже, легкое поглаживание хрупких косточек ключиц. Невесомое касание губ и бархатный, наполненный усмешкой, голос итальянца раздался совсем рядом, теплое дыхание коснулось лица. И поцелуй наполненный сдерживаемой страстью. Зайлен запустил пальцы в мокрые волосы мужчины, притягивая его голову ближе, отвечая на поцелуй, исследуя его горячий, такой жадный рот. - Я знаю, Энрике, - хрипло выдохнул Зайлен, прерывая поцелуй и откидывая голову на бортик ванны. – Ты хочешь того же, чего и я, так зачем мне останавливать тебя, если мы можем получить обоюдное удовольствие? Мне редко выпадает возможность побыть самим собой… Он провел кончиками пальцев по груди молодого человека, скользнул по потянутому животу, слегка царапая влажную кожу своими острыми ногтями. Лавандово-жасминовый аромат, исходивший от горячей воды, смешивался с изысканным, свойственном только этому мужчине, запахом, от которого буквально сносило крышу. - Я не хочу останавливать тебя… - он лениво потерся ногой о бедро Энрике.
Enrique di Lore: «Ты еще успеешь пожалеть о том, что не остановил … пока была возможность», - Энрике сдержанно выдохнул, стараясь хоть как-то контролировать собственное дыхание, и страсть. Упомянутые блондином телохранители и советники на миг всплыли в воображении бесформенными серыми фигурами, массой своей скрывающие этого миниатюрного человека, с умопомрачительными глазами. - Непременно… устроим… - слова вплавлялись в кожу мужчины между торопливо-страстными поцелуями, пламенной дорожкой опускающимися по изящной шее Зайлена, - даже если…мне… придется,- Губы коснулись драконьей морды, и Энрике выдохнул, - похитить тебя у всех твоих бодигардов. От откровенности жертвы, прямо заявлявшей о своих желаниях, плавилось сознание, почти забытое чувство связи, принадлежности своей жертве только подхлестывало желание ласками и поцелуями подтвердить факт собственнического обладания этим мужчиной. Легкая боль от царапнувших кожу острых ногтей вылилась в хищной улыбке, с которой, Энрике обхватил жертву за талию, чуть приподнимая, в то мгновение, когда сам одним движением откинулся назад, вытягиваясь в огромной угловой ванне во весь рост. И усадив блондина на свои бедра так, что пах и живот Зайлена явственно ощущали возбужденный фаллос бойца. В следующее мгновение пальцы Энрике уверенно обхватили член любовника, заскользив по нежной коже с весьма циничной откровенностью уверенного ритма. Но все эти ласки лишь ощущались, скрытые водой и высокой пеной, а потому и были предельно откровенными, увлекая ощущения Зайлена в сферу самых острых ощущений, которые способны подарить чуткие пальцы, искусно играющие с пробудившейся плотью. Но лишь раздразнив жертву, доведя почти до грани, пальцы вероломно скользнули прочь с члена, игриво пробежались по низу живота, затем обе ладони прошлись по бедрам сидевшего сверху мужчины, словно усмиряли волну желания. Энрике нравилось следить за реакцией жертвы, это возбуждало сильнее, чем ласки и поцелуи, ну разве что наводило на определенные мысли и желания – распять это хрупкое тело на кровати, приковав к витым решеткам спинок. - Продолжить? – в легкой усмешке звучала бархатистость желания, когда кончики пальцев прикоснулись к головке члена жертвы, едва ощутимо дразня возбужденную плоть, - или уже не мучить тебя ожиданием?
Зайлен: Легкие, порхающие прикосновения горячих губ, теплое дыхание на влажной коже и тихие слова, только сильнее распаляющие желание желание Жертвы. - Попробуй... украсть меня... из-под носа моей охраны... мне будет... интересно на это посмотреть... - выдохнул Зайлен, запрокидывая голову на бортик ванны, бесстыдно подставляя горло под ласкающий рот. Блондин прикрыл глаза, вдруг сосредоточившись на Связи, вслушиваясь в ее мерную пульсацию, идущую в унисон с биением их сердец. Обладать этим Бойцом, таким сильным, таким красивым, что может быть лучше. Его инстинкты радостно взревели: «МОЕ!», и блондин не мог не улыбнуться этому вдруг проснувшемуся в нем чувству собственничества. Но обладая Бойцом, Сигеру одновременно с этим принадлежал своему Бойцу в той же мере в какой тот принадлежал ему самому. «Я не пожалею о своем решении. Ни за что!» - пронеслась мысль на периферии сознания. Сигеру слишком жаждал этих ласк, чтобы сожалеть о принятом решении, а образованная Связь только делала их еще более острыми. Хищная, напоминающая оскал, улыбка тронула губы Бойца, а в следующий миг Зайлен уже сидел на бедрах Энрике, который теперь лежал в ванне, вытянувшись во весь рост. Стоило ему ощутить прикосновение возбужденной плоти, как низкий, гортанный стон слетел с губ Жертвы. А потом Зайлен изогнулся, едва уверенные пальцы итальянца заскользили по его члену, лаская столь откровенно, заставляя его подаваться навстречу, желая большего гораздо большего, доводя до грани, за которой ожидало еще большее удовольствие. Пальцы скользили по нежной коже, дразня и лаская, а потом исчезли оставив после себя чувство неудовлетворенности и пробудившегося желания. Блондин издал хриплый, разочарованный стон, когда столь откровенная ласка была прервана. - Продолжай... - выдохнул Зайлен, подняв на Бойца аметистовый взгляд, в котором уже бушевало темное пламя. - Я слишком давно не испытывал подобного... И вот уже он сам склонился к Энрике, запуская пальцы в густые волосы цвета золота и запрокидывая его голову, выцеловывая замысловатые дорожки из дразнящих поцелуев, прикусывая тонкие косточки ключиц, ощущая бархатистость влажной кожи. Зайлен изучал это стройное тело губами, зубами, языком, руками, выглаживая, ласкаясь и требуя. Одуряющий аромат лаванды и жасмина, исходивший от воды, неповторимый запах мужского тела и бесстыдные ласки только сильнее разжигали пробудившуюся страсть Жертвы, заставляя его хотеть большего. - Если мы продолжим, наша Связь окрепнет и разорвать ее будет сложнее, - в его низком с хрипотцой голосе сквозили дразнящие нотки, а пальцы лениво ласкали возбужденную плоть. - Ты хочешь этого, Энрике?...
Enrique di Lore: Слова Зайлена выплетали какие-то новые узоры в мареве страсти, требуя реагировать, задумываться, отвечать, отвлекаясь от ласк и поцелуев и того опьянения, в котором хотелось раствориться, всецело отдаваясь только своим желаниям и удовольствию. Энрике ласкал партнера с отчетливой целенаправленностью, осознанно не желая доставить хрупкому японцу лишней боли при проникновении. Привлек к себе, обнимая одной рукой и заставляя блондина чуть приподняться, и чтобы не потерять равновесия встать на колени. В затуманенных страстью глазах ди Лорэ бушевала зелень морской бури, в которой просто не оставалось места такой глупости как мысли. - Я не слишком верю в то, что когда я выпущу тебя из объятий, мы обнаружим что связаны именем, - прошептал он, позволив своим пальцам скользнуть меж ног Зайлена, и пройтись дразнящим обещанием настойчивых прикосновений меж ягодиц мужчины, проникнуть через колечко сомкнутых мышц, чтобы подарить любовнику всю гамму ощущений предвкушения того единения, к которому так стремились тела обоих. - Уже поздно думать о том, что будет.. – прерывистое дыхание заставляло голос сбиваться, - но еще рано жалеть о случившемся… Ему нравилось дразнить осторожность жертвы, которая была, в общем-то, вправе расставить все точки над i и получить ответ. - Хочу, любовь моя, - улыбнулся Энрике, купаясь в аметистовой глубине, темного от страсти взгляда жертвы, - а сейчас поцелуй меня и не думай ни о чем. Не думай.. слышишь… Он рывком опустил тело Зайлена, буквально насаживая его восхитительное тело на член, зная, что такое проникновение, наверняка вызовет яркую, но короткую, боль, смешанную с удовольствием. - Как же ты… красив, - легкое мимолетное прикосновение очертило морду дракона, выглянувшую из пены, и итальянец чуть повел бедрами, поглаживая ладонями согнутые в коленях ноги любовника.
Зайлен: Марево одуряющего аромата жасмина и лаванды, окружало мужчин, к которому примешивался изысканный запах старсти и пота, выступившего на влажной коже обоих. Неповторимый аромат, заставлявший кровь быстрее бежать по жилам, разнося по всему телу темное пламя желания, все сильнее разгоравшееся от бесстыдных и откровенных ласк. И Зайлен отзывался на каждое прикосновение, каждую ласку, такую чувственную, желанную и циничную. Он всегда был отзывчивым к подобного рода прикосновениям, а сейчас, когда лихорадочно пульсирующая Связь, объединила обоих, каждое подобное прикосновение ощущалось особенно остро, исторгая из горла блондина низкие, тягучие стоны, заставляя трепетать от предвкушения и отвечать не менее смелыми прикосновениями. Мокрые волосы обоих мужчин золотисто-белым облаком плыли вокруг них в хлопьях ароматной пены, облепляя мокрое тело, путаясь в пальцах, мешая ласкать и трогать, вынуждая постоянно убирать их прочь, дабы продолжить изысканную игру, которою жаждали оба. Вот Энрике обнял его, погрузив тонкие пальцы в его набухшую от воды, ставшую слишком тяжелой густую гриву, привлекая к себе, отчего блондин был вынужден приподняться, подаваясь вперед, и встать на колени, чтобы удержать равновесие. Его руки скользнули по плечам итальянца, дразня и играясь, наслаждаясь изысканной бархатистостью кожи любовника. - Я до сих пор не обрел своей Природной Пары, и, признаюсь, давно уже не жду этого чуда,- выдохнул Зайлен на ухо Энрике, и тут же прошелся языком по раковине ушка, вылизывая нежную кожу и чуть прикусывая ее зубами. - Но сейчас, в этот самый момент, ты принадлежишь мне... я не хочу отпускать тебя... Он не договорил, вдруг замерев, когда подвижные пальцы итальянца скользнули меж его ног, только сильнее распаляя его желание обещанием единения. Зайлен содрогнулся всем телом, когда эти тонкие и умелые пальцы прошлись невесомыми, порхающими касаниями меж ягодиц и проникли сквозь колечко сомкнутых мышц, дразня и обещая. Он подался навстречу столь долго ожидаемой ласке, желая почувствовать полную гамму ощущений, что обещал итальянец. - Я не пожалею... - хриплое, сбитое дыхание, скорее напоминающее стон, и мокрые, облепившие лицо волосы, - и не хочу быть осторожным... Он не лгал. Сейчас, в этот момент он жаждал продолжения, хотел получить все, что этот очаровательный, такой красивый и откровенный в своих ласках и прикосновениях мужчина мог ему дать. Потом, возможно, он пожалеет о своем безрассудстве. Но это будет потом. А сейчас Зайлен хотел только одного: продолжить эту безумный танец страсти и желания, и ощутить, наконец, то единение, к которому так стремились их тела. Сигеру склонился над мужчиной, поймав его припухшие губы в поцелуй, вновь начиная исследовать его рот, прикусывая атласную, такую нежную кожицу на внутренней стороне нижней губы, лаская белоснежные зубы. Резкий рывок и острое, стремительное проникновение, когда ди Лорэ в буквальном смысле насадил Жертву на свой член. Зайлен дернулся, напрягаясь и напоминая сейчас туго натянутую струну, сжал мышцы, невольно сжимая мужчину внутри себя, когда тупая боль яркой вспышкой прокатилась по телу. Хриплый, низкий стон слетел с его губ. - Красив?... - выдохнул Жертва, вздрагивая и тихо постанывая от невесомых прикосновений кончиков пальцев, скользивших по вытатуированной внизу живота серебристо-черной драконьей морде. - Ты ошибаешься, Энрике... я просто слишком экзотичен для обычного японца... Стоило мужчине чуть повести бедрами, как Зайлен тотчас же изогнулся, ощутив нахлынувшую на него волну удовольствия, все еще смешанную с болью. Бледные пальцы Сигеру сжали плечи любовника, не замечая, что длинные, острые ногти впиваются в бархатную кожу, оставляя на ней рубиново-красные царапины. Зайлен приподнялся и, глухо застонав, тут же резко опустился, вновь насаживаясь на твердую плоть. Потом еще раз и еще...
Enrique di Lore: Сплав страсти, гибкой подвижности, легкой хищной агрессивности и полной открытости Зайлена был тем самым невообразимым коктейлем, от которого терялось чувство реальности происходящего. Энрике позволил любовнику самому задать ритм, растворяясь в густом терпком удовольствии, которое нарастало, отдаваясь пульсирующими волнами внизу живота. Жадные сильные поцелуи, откровенные ласки, уверенность в себе и в партнере придавали происходящему странную, неожиданно глубокую интимность, подчеркнутую ощущением связи, принадлежности другому и понимания, что этот другой теперь так же принадлежит тебе. Прихватив на мгновение зубами нижнюю губу Зайлена, и разомкнув поцелуй, Энрике, поймал ладонью член любовника. Поцелуи своей жертвы имеют особый вкус Бархатистые стоны звучат особенно глубоко, Откровенность завораживает и усиливает желание… - Мы поспорим о твоей красоте потом… А я ведь и вправду украду тебя, - шепнул боец, - мне не нравится мысль о том, что между нами будет толпа твоих прихвостней, - он мягко рассмеялся, ласково глядя на жертву. Свою жертву. Вот только ритм движений обоих нарастал, ведя тела к обоюдной кульминации и тому мгновению, когда на мгновение сознание полностью отключается, затопленное острым сильным удовольствием плоти, - или кто-то еще… За миг до оргазма, итальянец подался вперед, садясь в ванной, обвивая гибкое тело любовника руками и прижимая к себе. Губы скользнули по основанию шеи японца, даря болезненный поцелуй, в котором растворился глубокий стон. Мысли мгновенно исчезли, уступив место оргазмическому наслаждению и эмоциям, ярким, чистым, сильным, словно краски на полотнах импрессионистов. - Люблю тебя, - выдохнул блондин тихо, у самого уха жертвы, прежде чем легонько прикусить мочку уха, - даже не смотря на то, что ты меня исцарапал... ai shiteru.
Зайлен: Тихий плеск воды, когда тела соприкасались друг с другом, танцуя изысканный и столь же древний танец, подчиняясь бушующим в крови страсти и желанию, приправленным притяжением, что создавала Связь. Мир, некогда такой огромный и красочный, сузился до стройного, гибкого золотоволосого мужчины, что сейчас удерживал его, бесстыдно и откровенно лаская, даря удовольствия каждым своим прикосновением, каждым поцелуем. Они, еще утром даже не подозревали о существовании друг дружки, теперь принадлежали друг другу так, как могут принадлежать Жертва и Боец, благодаря странному стечению обстоятельств. Зайлен чувствовал, как с каждым новым прикосновением, каждым резким толчком, каждым стоном, что слетал с их губ, энергетические нити наполняются Силой, крепнут, спаивая две души в единое целое. - Они не прихвостни... - со стоном выдохнул Зайлен, содрогаясь от нахлынувшего удовольствия, выгибаясь всем телом, когда эта волна ощущалась особенно остро. - Укради... порой я сильно... устаю от них... Мягкий смех итальянца казалось прошелся по всему телу Жертвы, лаская атласную, бледную кожу. Ритм нарастал, приближая их тому мигу, к которому так стремились оба, когда наслаждение столь остро, что каждая эмоция партнера ощущается как своя собственная, когда рушатся щиты, когда Сила сходит с ума, лаская и заворачивая в свои большие ласковые покрывала. Энрике вдруг резко подался вперед, садясь в ванне и обнимая выгнувшуюся в его руках Жертву, прижимая стройное, худощавое тело Зайлена к себе, приникая губами к основанию шеи в болезненном поцелуе-укусе, смешанном с хриплым стоном, теплым дыханием опалившем атлас мраморной кожи блондина. А мгновение спустя Зайлен забился в руках любовника, издав низкий протяжный стон, подхваченный волной оргазма, сотрясшей все его тело, подчиняясь нахлынувшим эмоциям, столь ярким и острым, что казалось, мир вокруг них рухнет. - Мой... люблю тебя... - прошептал Зайлен, ласково проводя ладонью по спине блондина и прижимая мужчину к себе. - Я могу залечить царапины... Зайлен тихо рассмеялся опустив голову на плечо Бойца, медленно приходя в себя. - Мой....
Enrique di Lore: - Твой, - согласно выдохнул Энрике, в волосы любовника, - а царапины… пусть напоминают мне о тебе. Он не спешил выпускать Зайлена из объятий, просто наслаждаясь близостью, умиротворяющим чувством связи, запахом кожи, ритмом успокаивавшегося дыхания. Искушение вытащить это снежноволосое чудо из ванны и отнести на кровать где продолжить изучать его тело было велико. И дело было не в связи, а в желании. Энрике едва не застонал от осознания того, что еще предостаточно дел, и что у Зайлена, вероятно есть свои планы. Сейчас уже отчетливо вырисовывалась картина всех сложностей на которые их обрекала эта связь. Телохранители, деловые партнеры, поездки, договоры, работа Сигеру – все это было неотъемлемой частью жизни жертвы, в которой могло просто не оказаться места бойцу, никак в эту систему не вписывавшегося. Энрике позволил Зайлену соскользнуть со своих бедер, и потянулся к барашкам смесителя, чтобы включить воду. Поднялся, и стоя прошелся струями душа по своему телу, прежде чем, перешагнуть через бортик ванны. - Я хотел бы продолжить, душа моя, - улыбнулся он мужчине, - но не раньше, чем напою тебя обещанным кофе, спустись в столовую, когда будешь готов. Мимолетный, едва осязаемый поцелуй, оттиском дыхания замерший на скуле жертвы – был единственной нежностью, которую Энрике позволил себе, прежде чем выйти из ванны. Вернувшись к себе, оделся и оставив возню с волосами на потом, просто прошелся по влажным прядям щеткой и стянул их резинкой. Тонкие пряди тут же зазмеились, закручиваясь в непокорные спирали, спускавшиеся вдоль спины богатым, тяжелым от влаги, хвостом. В мыслях раз за разом прокручивалась раскадровка событий. Храм, падение, боль, отчаяние, связь… связь… и снова связь. Надолго ли? Потребность в паре, свойственная натуре бойца стремилась к тому, чтобы это было надолго, навсегда и в той максимально плотной форме, когда собственная личность начинает растворяться в личности жертвы. С другой стороны все сложилось настолько прадоксально, что любой консультант по проблемам взаимоотношений пар не решился бы делать никаких прогнозов. Энрике сварил кофе, как любил сам – крепкий, черный и, не слишком уделяя внимание деталям сервировки, поставил кофейник и чашки на поднос, не забыв про сахарницу и ложечки, а так же вазочку с печеньем. Когда в столовую вышел Зайлен, блондин уже разливал кофе по чашкам, буквально светясь тем спокойным довольством, какое свойственно счастливым людям, в моменты простой близости с любимым человеком. - Ну, так, как насчет свидания, Зайлен?, - блондин чуть склонил голову на бок, рассматривая нежное лицо жертвы, и придвинув к нему чашку с кофе, - я действительно собираюсь наверстать все то, что мы пропустили, вопрос в том, когда мы сможем это сделать?
Зайлен: Теплое дыхание чуть тронуло его волос, чуть приподнимая серебристо-белые волоски, и Зайлен тут же довольно вздохнул. Даже столь мимолетная ласка несла с собой удовольствие, просто потому, что ее дарил его Боец, прикосновения которого всегда были желанными для Жертвы. - Как пожелаешь, любовь моя, - отозвался Зайлен, оставляя невесомый поцелуй на плече мужчины. Он не шевелился, все так же прижимаясь к стройному телу, ощущая, как постепенно его сердце перестает бухать о ребра, как замедляется дыхание, приходя к своему обычному ритму. Выпускать это гибкое создание из объятий не хотелось совершенно, наоборот отчаянно хотелось продолжить, снова слиться с ним, танцуя на гребне бушующей волны удовольствия, что непременно накроет их обоих, если они вновь начнут ласкать друг друга. Слишком велико было желание продолжить начатое, изучить это красивое тело, узнать о каждом чувствительном местечке, прикосновение к которым будет дарить наслаждение партнеру. Он не жалел о случившемся. Ни капли. И все же постепенно в его сознании росло осознание того, что произошло и сложности, которые могут возникнуть. Работа, управление собственным кланом, орава телохранителей и советников, постоянно сопровождавшие его, деловые партнеры, поездки – все это делало невозможным длительные отношения, исключало саму возможность постоянной Связи с Бойцом, к которой стремилась Жертва. Зайлен соскользнул с бедер любовника, позволив мужчине подняться, чтобы включить душ. Мягкий шелест горячих струй по бархатной коже мужчины, и вот уже Энрике перешагнул через бортик ванны, поднимая лежащее на полу полотенце. - Я знаю, Энрике, - отозвался Зайлен, скользнув кончиками пальцев по щеке Бойца в мимолетной ласке в ответ на невесомый поцелуй. – Я скоро буду. Оставшись один, Сигеру включил душ, смывая остатки ароматной пены со своего тела, и перешагнул через бортик ванны. Он тщательно промокнул большим махровым полотенцем свою роскошную гриву, собирал с тела тугие капли и завернулся в оставленную для него итальянцем белую юкату. Надевать пыльную одежду не хотелось совершенно, а потому Зайлен, отряхнув ее от пыли настолько тщательно, насколько это вообще было возможно, и, прихватив ее с собой, отправился на поиски столовой, каковую нашел достаточно быстро. - Свидания? – задумчиво переспросил Жертва, поднося чашку с ароматным напитком к губам и делая маленький глоток. – Вопрос действительно довольно сложный. У меня не столь много свободного времени, любовь моя. И все же я найду его, чтобы вновь встретиться с тобой. Причем как можно быстрее. Блондин умолк, задумчиво глядя на сидевшего рядом мужчину и перебирая в уме всевозможные варианты. Он хотел быть с ним рядом как можно дольше, всегда, и в тоже время отчетливо понимал, как сложно будет осуществить это желание при его загруженности. Отставив полупустую чашку на столик и, поднявшись, приблизился к Бойцу. - Я не хочу оставлять тебя. – шепнул он, очерчивая кончиками пальцев скулы, линию подбородка итальянца. – Но мои люди уже наверняка сбились с ног, разыскивая пропавшего главу клана. Я не свободен, Энрике.– мягкая и немного грустная усмешка тронула его губы, а перед мысленным взором встало лицо Риша Накамуры, его бессменного заместителя, встревоженное и сердитое одновременно. – И все же приезжай сегодня вечером в мой клуб, и мы попробуем устроить свидание. Одним глотком Зайлен допил остаток кофе и, морщась, принялся переодеваться. Прямо здесь же, ничуть не заботясь о том, что золотоволосый мужчина находится рядом и, несомненно, наблюдает за ним. - Я должен возвращаться, любовь моя… - Зайлен приблизился к Энрике, бережно коснулся пальцами его подбородка, чуть запрокидывая его голову, чтобы видеть наполненные изумрудной зеленью глаза. Тонкие пальцы невесомо порхали по лицу молодого человека, словно Сигеру старался запомнить, как выглядит Боец на ощупь. – Приходи в клуб. У тебя есть его адрес и мои личные телефоны. Я буду ждать тебя. А теперь прощай… Он склонился к итальянцу, легко коснулся его припухших губ ласковым поцелуем и выскользнул из столовой. А через некоторое время за окнами раздался рев мотора и шорох шин, когда машина тронулась с места. - Приходи, любовь моя. Я хочу увидеть тебя снова... – шепнул Зайлен, выезжая на проезжую часть. Зайлен >>> Ночной клуб "Black Dragon" - Офис
полная версия страницы